Читать «Натюрморт с толстым племянником» онлайн - страница 24

Пауза

Я не нашел во всем доме места, куда прицепить веревку. С моим-то весом…

Звонит домофон

Кто-то звонит по домофону. Секунду.

Выходит, нажимает кнопку домофона

Кто там?

Мужской голос: «Пицца»

Заходите.

Возвращается к камере

Я забыл. Как в американских фильмах — «последнее желание приговоренного». Я заказал пиццу. Последнюю пиццу. Как еще по-другому мог завершить эту хохму под названием жизнь? Именно я. Хорошим столом, ясное дело. Поем и потом — это…алиллуйя. Вам кажется это пошлостью? Мне — нет.

Звонок в двери

Принесли.

Выходит в прихожую и возвращается с пиццей в коробке, открывает ее, берет кусок и начинает есть

Кстати, вы какую эпитафию хотели бы видеть на моей могиле? «Помпилиу Мунтяну, 1967–2006. Спи спокойно, мы тебя никогда не забудем»? Или: «Ты ушел навсегда и оставил в наших душах огромную пустоту, Помпицэ. Наше горе не знает границ».

Банально.

Я бы выбрал что-нибудь типа: «Прохожий, остановись! Здесь покоится раб Божий Кабан-Барбан, чудак, взращенный и воспитанный тремя тетушками, выпускник без диплома факультета электроники. Его жизнь была пшиком. Вали дальше, прохожий — здесь нет ничего интересного»…

Продолжает есть, звонит телефон. Помпилиу неохотно берет трубку

Алло, да. Кто это? (остолбенев) Лили? Что случилось? Что-что? Как? Где ты? Не понял! Ванду арестовали?!

Медленно гаснет свет

Сцена 2

Помпилиу и Лили за поминальным столом после похорон Ванды. На столе еще три столовых прибора.

Долгая пауза…

Лили: (под впечатлением рассказа Помпилу) Я посмеялась бы, если бы мне не было так страшно…

Помпилий: Пoчему тебе страшно?

Лили: Ну…не знаю это так…ужасно.

Помпилий: ну не прямо ужасно, я уже привык. Другое дело, что иногда я совсем выхожу из себя, но это бывает редко.

Лили: Ты тоскуешь по ним?

Помпилий: Не думаю. По чему тосковать — по их пирожным? Или по их вареникам?

Лили: И когда…они появляются?

Помпилий: У них нет графика. Приходят как бог на душу положит.

Лили: Я не очень разбираюсь в таких вещах, но думаю, что это связано с твоей головой. Ты сам их зовешь.

Помпилий: Что ты хочешь этим сказать?

Лили: Не знаю, какие-то вспышки в тебе происходят, что-то заставляет их появляться в твоем воображении. Типа голограмма или как?

Помпилий: Голограмма? Я разве не сказал тебе, что они очень конкретные? Я чувствую пожатие их рук, поцелуи в лоб…

Лили: Бррр!

Помпилий: Они сердятся, если я не кладу еду и в их тарелки. Ругаются, если чувствуют сигаретный дым в доме. То есть они чрезвычайно реальны.

Лили: И как это происходит?

Помпилий: Просто: они возникают передо мной.

Лили: Здесь?

Помпилий: Везде. Однажды возникли на заднем сиденье в такси. На самом деле это меня и злит. Когда они появляются дома — это еще куда ни шло. А когда появляются в забегаловке — это невыносимо. Я пытаюсь их игнорировать, не говорить с ним, но куда мне с ними тягаться. В конце концов сдаюсь и начинаю беседовать с ними. Вернее, ссориться… Ну, и теперь представь себе посетителей, рядом с которыми толстяк ругается с воздухом. А потом — неизменные комментарии: «Бедолага, у него совсем поехала крыша…».