Читать «Антология новой грузинской поэзии» онлайн - страница 9

БРАСЛЕТ

_{Перевод А. Пленинг}

Прошла весна. а ты в своей ветхой одежде лето встречаешь. Манто, старое платье небрежно одето и в бабушкином приданом затерянный постаревший браслет. Уходит весна. Взгляд твоих глаз на браслет устремляется вновь. Серебро обводит стекло, И свет отражает потухшую чью-то любовь… Он старый, старушке носить его или ребенку, когда удалось примерить украдкой все мамины платья… Взгляни на меня — любовь так стара — в ней я дитя. Ты же морщины свои расправляешь, снова боишься давления, а вдруг рассыплется на миллионы лекарств стальное терпение? Весна уже прошла. Настало время нафталином посыпать сомнение. Ты вынесешь к свету, на солнце, откроешь, забудешь и не найдешь там в себе изменение. Напомнят то время лишь старые — платье, манто, украшения. И ветер пригонит внезапно, как боль, старую нашу любовь…

РАСПИСКА

_{Перевод А. Пленинг}

Все равно напишу, я Тебе обещаю, напишу, как мне трудно, как трудно к Тебе возвращаться, как тяжело прощать Тебе мою давнюю измену. Все равно напишу, как всегда, в любую минуту Ты был в моей жизни, и тогда, когда я покупала мыло и хлеб. И тогда, когда я варила на зиму варенье, и тогда, когда я впервые увидела своих детей, я опиралась на Тебя, в тебе мягко ноги мои утопали, и я блаженно отравлялась всей этой мягкостью. Я Тебе обещаю, что все равно напишу. Как почва, что никак не высвободится от сорняков, вырвет их — все равно всходят. Поэтому я напишу! Но Ты все равно больше любишь их, эти выброшенные сорные травы. Признайся — Ты ведь их любишь?! С нежных лепестков роз давно был украден сладкий нектар Поэзии. Что же сорняк, может выпустил (если успел) хоть меленькие голубые цветочки… без запаха и без претензий. Да и при чем здесь цветы, Ты и без них нас любишь хотя бы потому, что и на этой бахче, нет, не найти нам приюта. Вот потому, я обещаю, что все равно напишу. напишу от имени всех, всех брошенных за забор…

ОСЕНЬ

_{Перевод М. Ламар}

Сбежавший город. Улицы безлюдны; пусты дома, подъезды. все устали нести свои унылые грехи. резиновые шарики надули, все без разбора сели прямо в них, перевязали накрепко и взмыли печально, но довольные своим особым одиночеством. Сбежались отовсюду — из сел, из деревень, забросили хозяйство: сады в плодах и лозы в пышных гроздьях.