Читать «Плывёт кораблик в гости. Стихи и переводы» онлайн - страница 30

Наутро он сбежал. Тётя надеялась, что он ещё вернётся, что, скорее всего, он в кого-нибудь влюбился, потому что весной это может произойти с каждым. «Да-да! – говорила тётя. – И с породистыми лайками тоже». Однако не вернулся Энер. Должно быть, и вправду завёл семью и позабыл про тётю. Или отправился в тайгу на охоту, да мало ли что…

Только тётя однажды сказала:

– Ну и пусть! Больше никакого зверья заводить не буду. Долго сердце болит, когда теряешь. Уж лучше совсем одной… – и заплакала.

И я поняла, что тётя просто так это сказала, а на самом деле была бы рада, появись в её опустевшем доме какое-нибудь доброе, симпатичное и преданное существо.

В тот вечер дома, сделав уроки, я забралась в чулан, хотя никто меня и не наказывал. Когда наказывали, я всегда делала вид, будто ужасно боюсь чулана. Но что за славное это было местечко! Справа на гвозде висел карманный фонарик. Я включила его, и в золотом круге света засверкали спицы велосипедного колеса, выступила из мглы перекошенная этажерка с торчащими из нее старыми папиными торбасами, и тихонько вздохнул завалившийся набок среди груды хлама мой старый медвежонок с оторванным ухом. Словно луч фонарика был волшебным, словно он освобождал из тьмы и забытья всё, чего ни касался.

Но я-то знала, кого ждала. И он появился, чёрный и блестящий, и усы его светились и покачивались, точно серебристый противовес в руках канатоходца, которого я видела однажды в Магаданском цирке. Вот оно, живое и симпатичное существо, которое скрасит тётино одиночество. Его можно тоже научить бегать по канату. Спать он будет в банке. А для прогулок хватит и подоконника. Я буду его навещать и приносить самые вкусные крошки. Да и ему будет весело, не то что в чулане.

Я его ловлю, запираю в приготовленный спичечный коробок, а на коробке пишу печатными буквами: «ОСТОРОЖНО! ТАРАКАН ДЛЯ ТЁТИ».

Зелёным-презелёным утром

Утро было зелёным-презелёным. Дул зелёный ветерок – отгоняльщик комаров. Над зелёной сопкой плыло зеленоватое облачко. И я скакала и прыгала, как мячик, до самого неба. Но мама даже не удивилась, словно ничего и не заметила: «Сходи-ка, доченька, к бабушке за рыбьими головами». Ничего нет вкусней ухи из рыбьих голов, что и говорить. Да можно ли заниматься такими пустяками зелёным-презелёным утром!

Но я взяла ведёрко, прыгнула с крыльца – и полетела. Волосы мои развевались, словно хвост воздушного змея, полотняная камлейка надулась, как парашют, и я парила до самого бабушкиного дома, держа на весу ведёрко и перебирая в воздухе лёгкими ногами. Жаль, что обратно пришлось идти пешком, потому что глазастые головы хариуса в это утро тоже хотели летать, и мне приходилось хорошенько следить, чтобы они не разлетелись по всему посёлку. Зато потом мама разрешила мне слетать на речку вместе с моим кудлатым Вытелем. «Только недолго!» – крикнула нам вдогонку. Надо же! Видно, боится дома одна оставаться. Но ничего, с годами это пройдёт.

Речка нам с Вытелем всегда рада. Только заглядись на берегу – сразу цапнет, сапожки зальёт, Вытеля, из-под камня подпрыгнув, окатит. А если палку в неё кинешь – подхватит, понесёт, подпрыгивая, мохнатая речка, похожая на озорного щенка. Вытель палку у неё отберёт, вылетит из воды на берег – и ко мне. Ох, хитёр! Пока я палку поднимаю, он – фырррх! – с головы до ног меня обрызгает. Да и я в долгу не останусь. Весело!