Читать «Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник)» онлайн - страница 513
Рафаэль Сабатини
Прежде всего надо было сориентироваться в обстановке, узнать, что происходило в течение тех недель, когда он был отрезан от внешнего мира. Пушки возле Порта-делла-Карта и двойная шеренга вооруженных солдат вокруг Дворца дожей служили для него грозным предостережением.
Поразмыслив, он решил, что единственное место, где он может получить надежную информацию, – это Ка’ Пиццамано. Вид у него был неряшливый, он два дня не брился, белье и одежда находились в плачевном состоянии. Хорошо еще, что сумерки отчасти скрывали это, да, в конце концов, это и не имело особого значения. У него еще было с собой немного денег, хотя бо́льшая их часть осела в карманах надзирателя, оказывавшего ему кое-какие услуги.
Он протолкался сквозь толпу на Пьяцетте к воде и, подозвав гондолу, велел отвезти его на Сан-Даниэле.
Прошло всего несколько часов после ареста Доменико, и Ка’ Пиццамано был домом скорби. Марк-Антуан почувствовал это, как только ощутил под ногами широкие мраморные ступени и вошел в величественный холл, где, несмотря на давно наступившую темноту, слуга только сейчас разжигал огонь в большом позолоченном корабельном фонаре, служившем люстрой.
Слуга какое-то время пристально вглядывался в Марк-Антуана, прежде чем узнал его, затем позвал другого слугу, имевшего такой же похоронный вид, и велел проводить гостя наверх. Слуги ходили тихо ступая и молча, словно в доме был покойник.
Марк-Антуан стоял в тревожном ожидании среди великолепия пустого зала, пока к нему не вышел мертвенно-бледный, осунувшийся, словно в воду опущенный граф.
– Я счастлив видеть вас наконец на свободе, Марк. Благодарите за это французов. Правители Венеции, для которых вы столько сделали, вряд ли отнеслись бы к вам так же великодушно, – добавил он с горечью. – Они по-другому обходятся с теми, кто им верно служит. Доменико пожинает плоды своего верного служения долгу. Он заключен в крепость Сан-Микеле на Мурано и, вероятно, будет расстрелян.
– Доменико?! – в ужасе вскричал Марк-Антуан. – Но почему? Что он сделал?
– Он имел глупость выполнить приказ правительства и открыть огонь по французскому кораблю, пытавшемуся войти в порт Лидо. Французы в отместку потребовали его голову, и наш бравый Манин поднес им ее.
Марк-Антуан смотрел в усталые, покрасневшие глаза графа, не находя слов, но разделяя его гнев и его горе.
Граф предложил ему сесть и сам, прошаркав к креслу, без сил опустился в него. Марк-Антуан, не обращая внимания на приглашение, стоя повернулся к нему.
– Мать мальчика на грани умственного помешательства, и Изотта не намного лучше. Я всегда хвастался, что готов бестрепетно отдать этой республике все. Но к такому финалу я готов не был. Ради спасения Венеции я пожертвовал бы и сыном, и дочерью, и всем состоянием, и самой жизнью, но
