Читать «Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник)» онлайн - страница 418

Произошло это как-то вечером, когда Изотта по просьбе отца играла им мелодию Паизиелло. Синьор Леонардо подошел к клавесину, чтобы помочь ей переворачивать ноты.

Стоя позади девушки, он восхищался пышностью ее темных волос. От них поднимался легкий, едва уловимый аромат, заставлявший его мечтать о прочих ее прелестях. Взгляд опытного ценителя с удовольствием скользил по стройной шее и плечам, которые превосходили белизной окружавшие их кружева. Он подумал, что преимущества женитьбы на Изотте не ограничиваются богатством и положением в обществе. По сравнению с ее царственной красотой фарфоровое изящество виконтессы де Со казалось заурядным и неинтересным.

Его мечтания были прерваны паузой, которую сделала Изотта, ожидая, что он перевернет страницу. Вендрамин наклонился, чтобы сделать это, и взгляд его упал на веер, лежавший на клавесине. Он видел его много раз в ее руке или на поясе, но прежде не обращал внимания на красоту этого изделия. Его пластины были изготовлены из золота, и в верхней их части мастер – по-видимому, китаец – очень тонко вырезал их в форме дракона. В хвосте дракона были вставлены небольшие изумруды, а в ноздрях рубины. Но дракон был без глаза, его большая глазница пустовала.

Вендрамин небрежно взял веер и стал вертеть его в руках. С противоположной стороны дракон был точно таким же, но зрячим, в глазницу был вставлен большой неограненный сапфир. Ладони у Вендрамина сразу вспотели.

Отсутствующий глаз живо напомнил ему даму под маской, которую Мелвилл обнимал в гостинице и которая при появлении Вендрамина выскользнула из комнаты. Этот глаз, неограненный сапфир, был припрятан у него, и при случае он мог разоблачить Изотту, продемонстрировав улику.

Ее изящные умелые пальцы продолжали извлекать мелодии Паизиелло из клавесина, а Вендрамин стоял позади, и в душе у него бушевал ад. В глазах, которые только что смотрели на нее с нежностью и обожанием, полыхала ненависть. Они видели теперь не изящную девушку высшего света, холодную, целомудренную и недоступную, а законченную лицемерку и распутницу. А он-то, глупец, при всей своей хваленой опытности с женщинами позволил так легко себя обмануть этой ханже с ее ложной скромностью.