Читать «Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник)» онлайн - страница 364

Но на его собеседника это не произвело особого впечатления.

– Это не я буду укрощать его, а власть, представителем которой я являюсь. А что касается его предложений, то вы можете больше об этом не заботиться.

– Буду счастлив снять с себя эту ответственность, гражданин представитель, – саркастически заявил посол.

– Видите, значит, меня все-таки прислали в Венецию не напрасно, – с неменьшим сарказмом отозвался представитель. Затем он опять сел, скрестив ноги, и, несколько сбавив тон, перешел к вопросу, который поверг Лаллемана в еще большее удивление, чем все услышанное им до сих пор.

Он объявил, что для успеха своей миссии и лучшего ознакомления с замыслами венецианских властей он намеревается проникнуть во вражеский лагерь, притворившись тайным британским агентом. Он заверил посла, что вполне справится с этой ролью, даже перед английской аудиторией.

Но это лишь отчасти убедило Лаллемана.

– А вы представляете, что будет, если они разоблачат вас?

– Постараюсь, чтобы этого не произошло.

– Матерь Божья! Храбрый вы человек.

– Храбрый или нет – не знаю, но голова на плечах у меня есть. Я сразу же сообщу, что связан с вами…

– Что-что?

– Я скажу, что представился вам как французский агент. Буду вести себя с ними точь-в-точь как вы с их шпионом, обитающим в вашем доме: сообщать им кое-какую информацию о французах, на первый взгляд ценную и правдоподобную, а на самом деле бесполезную и даже ложную.

– И вы полагаете, что они на это клюнут?

– А почему нет? Нет ничего нового в том, чтобы тайный агент работал на две стороны. Да, по сути дела, без этого ни одному из них не удалось бы выполнить свою задачу или выжить. Венецианское правительство так поднаторело в искусстве шпионажа, что воспримет это как нечто само собой разумеющееся. Но если они узнают, что я Камилл Лебель, тайный агент Директории, то тогда моя карьера, небесполезная для Франции, действительно может завершиться в одном из каналов. – Помолчав, он бросил взгляд через открытую дверь в большую комнату и добавил, придав голосу значительность: – А потому, Лаллеман, мое настоящее имя должно остаться между нами, и никто, включая вашу жену, не должен знать, что я Лебель.

– Хорошо, хорошо, – произнес Лаллеман подчеркнуто терпеливым тоном. – Если вам так угодно…