Читать «Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2» онлайн - страница 38

Григорий Михайлович Кружков

Перси Биши Шелли. Гравюра с портрета Амелии Курран, 1819 г.

Англия в 1819 году

Безумный, дряхлый и слепой король,С ним рядом – подхалимы-болтуны,Играющие царедворцев роль, –Бездарных предков жалкие сыны,Честь нашу пожирающая моль,Пиявки, кровь сосущие страны;Несчастный голодающий народ,Перед бесстыдной властью павший ниц;Солдаты, превращенные в убийцСвободы, в мародерствующий сброд;Ничтожный, гнусно блеющий Сенат,Религия, чей идеал – Пилат…Гроба, гроба… Ужель из них взлетитЗвезда победоносная – в зенит?

Никогда

О мир! о жизнь! о тениМинувшего! Последние ступениЯ перешел, и вниз гляжу – туда,Где навсегда исчез мой свет весенний.Вернется ль? – Никогда!Я сам на всех распутьяхМоих дорог распят. На голых прутьяхОт юности цветущей – ни следа.Печаль еще способна всколыхнуть их,Но радость – никогда!

«Зеленый человечек» английской поэзии

(О Джоне Клэре)

A green delight the wounded mind endears…»

John Clare

Я ловлю себя на том, что твержу про себя стихи Клэра, хотя никогда не пытался запомнить их наизусть. Однажды он сказал одному из посетителей: «Я знаю Грея, хорошо его знаю», и это было принято как доказательство безумия. Рискну сказать с тем же убеждением: «Я знаю Клэра, хорошо знаю. Я часто плакал вместе с ним».

Роберт Грейвз

I

Полузабытый крестьянский поэт романтический эпохи – но не «второй Роберт Берне», а наоборот, по характеру и темпераменту абсолютно противоположный знаменитому шотландскому барду, – Джон Клэр в последние десятилетия пережил нечто вроде ренессанса: публикуются новые биографии, письма, дневники, в сериях классики издаются его стихотворения. 13 июня 1989 года в «Уголке поэтов» Вестминстерского собора, этом Пантеоне английской литературы, в котором похоронены Чосер, Диккенс и многие другие, торжественно открыли мемориал Джону Клэру.

Одно из свидетельств возвращения поэта – цикл стихов нобелевского лауреата Дерека Уолкотта, посвященный памяти матери («Щедрость», 1996), в котором Клэр присутствует с начала до конца как важный контрапункт в сознании автора, переполненного щедростью жизни, щедростью природы его родных Карибских островов. На фоне моря, пальм и тропического рассвета является неожиданный и трогательный образ – или, можно сказать, призрак – Джона Клэра –

бедного Тома-бродяги, поэта своей глухомани,друга Жуков и Сверчков, зашнуровывающего башмакистеблем вьюнка, подгоняющего Бронзовикатонкой соломинкой, Рыцаря Сороконожки,облаченного в топкую мглу – с городками, издалекакажущими свои башни, какулитины рожки,вольного духом, хоть скованы ноги струей ледяной.Заиндевела стерня; он стоит посредине потока,жестом Предтечи благословляя даль за рекой,башни, улиток, рассвет и песчаную эту дорогу…