Читать «Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2» онлайн - страница 36

Записано на чистой странице поэмы Чосера «Цветок и лист»

Поэма эта – рощица, где дуетМеж чутких строк прохладный ветерок;Когда от зноя путник изнемог,Тень лиственная дух его врачует.Зажмурившись, он дождь росинок чуетРазгоряченной кожей лба и щекИ, коноплянки слыша голосок,Угадывает, где она кочует.Какая сила в простоте святой,Какая бескорыстная отрада!Ни славы мне, ни счастия не надо –Лежал бы я теперь в траве густойБез слов, без слез! – как те, о чьей печалиНикто не знал… одни лишь птицы знали.

Море

Там берега пустынные объятыШептанием глухим; прилива ходТо усмирит, то снова подстрекнетВлиянье чародейственной Гекаты.Там иногда так ласковы закаты,Так миротворны, что дыханье водЕдва ли и ракушку колыхнет –С тех пор, как бури улеглись раскаты.О ты, чей утомлен и скучен взор,Скорее в этот окунись простор!Чей слух устал терпеть глупцов обидыИли пресыщен музыкою строф –Ступай туда и слушай гул валов,Пока не запоют Океаниды!

Коту госпожи Рейнольдс

Что, котик? Знать, клонится на закатЗвезда твоя? А сколько душ мышиныхСгубил ты? Сколько совершил бесчинныхИз кухни краж? Зрачков зеленых взглядНе потупляй, но расскажи мне, брат,О юных днях своих, грехах и винах:О драках, о расколотых кувшинах,Как ты рыбачил, как таскал цыплят.Гляди бодрей! Чего там не бывало!Пускай дышать от астмы тяжело,Пусть колотушек много перепало,Но шерсть твоя мягка, всему назло,Как прежде на ограде, где мерцалоПод лунным светом битое стекло.

Перед тем, как перечитать «Короля лира»

О Лютня, что покой на сердце льет!Умолкни, скройся, дивная Сирена!Холодный Ветер вырвался из плена,Рванул листы, захлопнул переплет.Теперь – прощай! Опять меня зоветБоренье Рока с Перстью вдохновенной;Дай мне сгореть, дай мне вкусить смиренноШекспира этот горько-сладкий плод.О Вождь поэтов! И гонцы небес,Вы, облака над вещим Альбионом!Когда пройду я этот грозный лес,Не дайте мне блуждать в мечтанье сонном;Пускай, когда душа моя сгорит,Воспряну Фениксом и улечу в зенит!

К Фанни

Пощады! милосердия! любви!Любви прошу – не милостыни скудной –Но милосердной, искренней любви –Открытой, безраздельной, безрассудной!О, дай мне всю себя – вобрать, вдохнутьТвое тепло – благоуханье – нежностьРесниц, ладоней, плеч – и эту грудь,В которой свет, блаженство, безмятежность!Люби меня – душой – всем существом –Хотя б из милосердия! – ИначеУмру; иль, сделавшись твоим рабом,В страданьях праздных сам себя растрачу,И сгинет в безнадежности пустойМой разум, пораженный слепотой!

* * *

Спящая

the blisses of her dream so pure and deep.John KeatsВо сне она так безмятежна! БудтоТам, в этом сне, поверила кому-то,Что будет мир ее красой спасен.Отвеяна от ложа скорбь и смута,Покоем и лавандой пахнет сон.Во сне она так беззащитна! ТочноЛесной зверек бездомный, в час полночныйУснувший на поляне в темноте, –Или птенец на веточке непрочнойВ дырявом можжевеловом кусте.Не просыпайся! Этот сон глубокийПокрыл все недомолвки и упреки,Как снег апрельский – слякотную муть;Ты спишь – и спит дракон тысячеокийДневных забот. Как ровно дышит грудьПод кисеей! Не все ль теперь едино –Назвать тебя Психеей, МаделинойПли соседкой милой? – Все равно;Когда ты – луч, струящийся в окно,И неумолчный шелест тополиный.Пусть блики от витражного окнаВ цвет крови или красного винаС размаху мне забрызгают рубаху, –По этот воздух не подвластен страху,И пурпура сильней голубизна.Позволь и мне с тобою затворитьсяВ сон переливчатый, как перловица:Не смерть в нем, а избыток бытия.Не бойся! Спи, жемчужина моя,Нам этот сон уже навеки снится.День отошел, и все с ним отошло:Сиянье глаз – и трепет льнущих рук –Ладоней жар – и мягких губ тепло –И томный шепот, нежный полузвук.И вот мои объятия пусты,Увял цветок, и аромата нет,Прекрасные затмилися черты;Блаженство, белизна, небесный свет –Все, все исчезло на исходе дня,И догорает страсти ореол,И, новой, тайной негою маня,Ложится ночь; но я уже прочелВсе – до доски – из требника любви;Теперь уснуть меня благослови.