Читать «Равельштейн» онлайн - страница 121

Меж тем TV artiste явно жил здесь очень давно и сегодня выписывался. Из его обиталища выносили большие картонные коробки. Грузчики собирали вещи. Книги в чудовищной спешке исчезали с полок, а полки – со стен. Откуда-то примчался грузовик, и возникла старуха-жена в длинном золотисто-зеленом платье и атласной шляпе. Она оступилась, и двое человек помогли ей забраться в кабину грузовика. Художник засунул тапочки в карманы пальто, надел мокасины и уселся рядом с ней.

Санитар проводил его, а затем подошел ко мне.

– Вы следующий. Мне велено убрать вас отсюда сию же минуту.

В тот же миг команда рабочих разобрала все тумбочки и шкафы. Стены рухнули, как театральные декорации. Ничего не осталось. Тем временем подъехал грузовой фургон, и всю мою уличную одежду, мою «борсалино», электрическую бритву, туалетные принадлежности, диски и прочее запихали в полиэтиленовые пакеты из супермаркета. Мне помогли сесть в инвалидное кресло, и я оказался в кузове. Там был целый кабинет – сестринский пост, полностью оборудованный и хорошо освещенный. Фургон рванул вперед и нырнул в подземный туннель. Некоторое время мы мчались на всех парах, затем остановились. Огромный двигатель работал вхолостую. Долго.

Со мной была только одна медсестра. Она увидела, что я обеспокоен, и предложила меня побрить. Я согласился, что бритье мне не повредит. Тогда она намазала меня мыльной пеной и обрила при помощи одноразовой бритвы «жиллетт» или «шик». Редкая медсестра знает толк в бритье. Обычно они сразу мажут щеки пеной, не размягчив сперва щетину, как в стародавние времена делали цирюльники, накладывая на лицо горячее влажное полотенце. Без этого бритва больно дергает щетину, и все лицо потом щиплет.

Я сказал сестре, что к четырем часам жду свою жену Розамунду, а большие круглые часы на стене показывают уже четверть пятого.

– Как вы полагаете, где мы находимся?

Сестра не знала. Я думал, что мы стоим под площадью Кенмора в Бостоне, и, если двигатель заглушить, мы услышим поезда зеленой ветки метро. Стрелки часов приближались к шести – утра или вечера? Мы медленно катили вдоль тротуара, по которому люди – их было не слишком много – поднимались на улицу или спускались под землю.

– Вы стали немножко похожи на индейца, – сказала медсестра. – И здорово похудели. Кожа обвисла, мне сложно выбривать складки. Вы раньше были полным?

– Нет, просто вес у меня то и дело скачет. Я всегда выглядел лучше сидя, чем стоя, – ответил я и, несмотря на одолевшую меня грусть, рассмеялся.

Сестра не поняла юмора.

Фургон исчез. Надо было срочно освободить палату – она понадобилась кому-то другому, – и прямо среди ночи меня перевели в другое крыло.

– Где ты была? – раздраженно спросил я Розамунду, когда она наконец пришла.

Она объяснила, что ночью ей приснился плохой сон про меня, она вскочила и уже не смогла заснуть. Вызвала такси и сразу приехала.

– Сейчас вечер, – сказал я.

– Нет. Раннее утро.

– Где я?

Сестра оказалась на удивление чуткой и доброй, она задернула занавеску вокруг моей койки и велела Розамунде: