Читать «Цемах Атлас (ешива). Том второй» онлайн - страница 186

Янкл-полтавчанин завертелся, как будто скамья под ним раскалилась. Он ждал, пока Зундл-конотопец заговорит с ним прямо, а не намеками. Тогда он ему ответит, ох как он ему ответит! Но реб Дов-Бер Лифшиц не хотел войны с Янклом-полтавчанином, единственным изо всей компании, кто все-таки выезжал иной раз основывать начальную ешиву в каком-нибудь местечке. Поэтому реб Дов-Бер прервал распаленного конотопца и возобновил разговор о ешиботнике, лежавшем в больнице. Товарищи Даниэла-гомельчанина говорили, что он стал придирчивым, капризным, что он неблагодарен. Это как раз то, чего требуют светские, — чтобы ближний, нуждающийся в заботе, не слишком их утруждал. При этом он должен иметь несчастный вид. Если он разорился и не хочет сдаваться, то, пожалуйста, пусть умирает с голоду. Так что же? Пусть у светских нет терпения для больного и нуждающегося, так ведь они и не верят во Всевышнего, который многотерпелив и к ним тоже. Но как же это получается, что сыны Торы не знают, как надо проявлять доброту?

— За дни моих мытарств я многого насмотрелся, — печально покачал головой реб Дов-Бер, вспоминая, сколько нападок и обид ему пришлось вытерпеть от наревкинских благотворителей.

Есть даже милосердные люди, которые на самом деле являются скрытыми завистниками. Они чувствуют себя неполноценными по сравнению с успешными и талантливыми людьми и поэтому днем с огнем ищут неудачников. Такие фальшиво-милосердные люди постоянно ходят и вздыхают, что весь мир — суета сует и что только то скудное добро, которое они делают, позволяет им оставаться в живых…

Погруженный все время в молчание, лучившееся печалью и похожее на свечу в тумане, создающую вокруг себя круг желтого света, сидел Цемах Атлас, опустив голову на грудь, и слушал. Он знал, что устами реб Дов-Бера-березинца говорят и его собственные обиды и претензии. Но реб Дов-Бер, при всех выпавших на его долю испытаниях и провалах, остался цельным человеком. Он рассорился с раввином и обывателями, но не с Торой. И никогда не отступал от прямого пути. Он должен был бы стать вернувшимся с покаянием, потому что вернувшийся с покаянием — это человек, чья жизнь собрана из обломков и черепков, как расколотый глиняный горшок.

Глава 13

Дверь резко распахнулась, во внутреннюю комнату ввалился Мойше Хаят-логойчанин. У него был такой вид, как будто он только за пару минут до этого вышел с дружеских посиделок и вот снова туда вернулся. Его появление вызывало тихую панику, у ешиботников вытянулись лица. Двое старших перестали раскачиваться и обменялись взглядами с реб Цемахом-ломжинцом, который сидел в унынии. Цемах понимал, что если бы он не присутствовал на этом собрании, логойчанину не хватило бы наглости и, главное, интереса прийти сюда.