Читать «Цемах Атлас (ешива). Том второй» онлайн - страница 188

Виленчанин едва успел закончить, как реб Дов-Бер Лифшиц уже начал возмущаться услышанным. Что он хочет сказать своими словами о том, что творящий добро делает это из страха, чтобы таким образом подкупить судьбу? Как такая идея могла прийти в голову верующему еврею? Вместо того, чтобы говорить о Провидении, виленчанин говорит о судьбе, и, по его словам, получается, что судьба — это какой-то хищник, которого постоянно нужно кормить, чтобы он не напал на человека и не пожрал его. Фу! От таких речей пахнет нечистотой и ересью, как пахнет лекарствами в комнате тяжелобольного.

— Теперь я должен коснуться такого выдающегося своей мудростью вашего высказывания, как то, что есть люди, неспособные по своей природе быть скупыми! Неужели мы говорим о нечестивцах? Разве мы говорим о гуляках и растратчиках? Нет, мы говорим о мусарниках и людях духа!

Хайкл хорошо запомнил несколько своих бесед с бывшим директором валкеникской ешивы. Теперь реб Цемах Атлас сидел и молчал, как будто укрытый облаком; и чем дольше он молчал, тем больше становилось облако вокруг него. Реб Дов-Бер Лифшиц говорил снова о человеке, как будто, кроме этого сына Адамова, в мире ничего не было. Хайкл все еще не мог забыть валкеникского леса с тремя реками, соединявшимися за местечком. Там, где они сливались в единый поток, невооруженным глазом был видно, какие они разные по цвету: одна река — сине-зеленая, другая — серая, как свинец, а третья — прозрачно-желтая. Если окунуть руку в воду в том месте, где три реки сливаются, чувствуешь теплое течение и холодное течение. Ешиботники на даче в Валкениках никогда на это не смотрели. У директора ешивы реб Цемаха Атласа вообще не было чувства прекрасного. Он не ощущал ни красоты живого дерева, ни красоты сделанного из него орн-койдеша. Махазе-Авром тоже не раз отвечал Хайклу на его постоянные вопросы о том, почему тот не восхищается лесом: «Я не могу всего успеть». Махазе-Авром всю жизнь был погружен в Талмуд и в труды комментаторов. Мусарники копаются в душевных силах человека, но Хайкл думал, что мир гораздо больше и интереснее человека.

Хайкл снова прислушался к беседе. Говорил Реувен Ратнер. Он приподнимал по привычке свои тощие плечи и шевелил пальцами, словно ощупывая ими слова. Люди, говорил он, принадлежат к печальной семье «сидящих во тьме и мраке». Может быть, когда-то и рождался какой-нибудь счастливый принц. Однако никто никогда не умирал счастливым принцем. С другой стороны, человек — это венец Творения, сотворенный по образу и подобию Божьему. Своим хорошим или дурным поведением он исправляет или портит все Творение. Это возлагает на него огромную ответственность, потому что, если в его служении Творцу или в помощи, которую он оказывает ближнему, имеются нечистые намерения, он способен разрушить миры.