Читать «Заря над степью» онлайн - страница 6

Бямбын Ринчен

Н. Тихонов

Русским людям, людям науки и труда, заложившим основы нерушимой традиционной дружбы русского и монгольского народов, посвящаю эту книгу.

Автор

Часть первая

Под маньчжурским игом

I

Усыновление

Солнечный свет заслоняя, Туманы над степью плывут, Люди из плоти и крови В горе и муках живут.

Из старинной народной песни

Стройный гнедой конь с ровно подстриженной гривой, навострив уши, горячим глазом косил на своего хозяина, который сидел на земле и, не выпуская из рук поводьев, не спеша покуривал длинную трубку.

Закинутые за луку седла туго натянутые поводья не давали коню повернуть голову, и она казалась высеченной из камня.

Выкурив трубку, монгол привычным движением выбил ее о камень и сунул за голенище. Потом он медленно оглянулся, прищурив зоркие глаза. Из-за холма показалась женщина с большой корзиной для аргала на спине. Следом за ней плелись двое полуголых ребятишек. Они устало погоняли несколько овец и коз.

— Семь овец, пять коз, — сосчитал он про себя, неторопливо встал, легко прыгнул в седло и тронул поводья. Конь, отдохнувший на перевале, шел резво. Из-под его ног горохом отскакивали неумолчно трещавшие кузнечики. Всадник подъехал к женщине и остановил коня.

— Благополучен ли ваш путь? — приветствовал он ее, как и подобает приветствовать человека, повстречавшегося в пути.

— Благодарю. Счастливо ли вы путешествуете? — спросила в ответ женщина и, осторожно сняв со спины корзину, устало опустилась на землю, облизывая сухие, потрескавшиеся губы.

По изможденному, покрытому преждевременными морщинами, коричневому от солнца лицу градом катился пот. От выгоревшего старого дэла, от натруженных и мозолистых, но сохранивших изящную форму рук пахло навозом.

Всадник спросил женщину, как ее зовут и из какого она кочевья. Прищурив глаза от солнца, он пристально посмотрел на нее, а потом заглянул в корзину, где безмятежно спал ребенок лет двух.

Заметив, что всадник с интересом смотрит на ребенка, женщина встрепенулась.

— О, добрый человек! Возьмите у меня моего меньшенького. Усыновите его. У меня, несчастной, на руках четверо ребят, да еще скоро рожу. Сил нет! А муж бросил меня. Нашел вдову и ушел к богатой старухе. Дети мои обречены на голод и лишения. Будьте благодетелем, помогите! Никто не хочет брать на работу беременную женщину, да еще с этакой оравой голодных ртов. Не знаю, как мне теперь и жить.

Женщина умолкла, как бы представляя себе свое мрачное будущее, а потом снова заговорила:

— Семья, где я батрачила, вчера утром перекочевала на другое место, и мы остались на пустом стойбище. Вот и несет меня, как перекати-поле, куда ветер дует… Сегодня утром вскипятила в воде несколько накрахмаленных хадаков и напоила детей этой жижей. — В подтверждение своих слов она вытащила из-за пазухи мокрый комок.

Всадник спешился, подсел к женщине и стал внимательно рассматривать спящего ребенка. К ним подошла худенькая девочка в выцветшей рваной рубашке из синей далембы. На спине она тащила мальчугана. Застенчиво опустив глаза, девочка искоса взглянула на незнакомца с толстой черной косой, одетого в выцветший чесучовый дэл.