Читать «Книга (Венок Сонетов).» онлайн

Братислава, Чиерна над Тисой, Украина, Москва

Я часто думал о том, каким он будет, последний вечер? И мне представлялось: вот, мы часами не отрываемся друг от друга, или мрачно молчим, уткнувшись в свои копошащиеся мысли (ну нет, я точно знал, что так не будет!), или без умолку и бестолку обсуждаем …

А оказалось, что можно просто спрятаться. Сделать вид, что никакой он не последний. А это легко, если на кухне много народу, если купить заранее бутылку вина и много пива, и напиться, и хохотать не переставая.

Хохочет Яна. Я же сижу рядом и смотрю на нее, и улыбаюсь, уже неспособный понимать сдавленную смехом словацкую скороговорку; но ничего, для меня достаточно смотреть на то, как она, смеясь, запрокидывает голову назад (и волосы соскальзывают с плеч за спину), откинувшись на стуле, взбрыкнувшем передними ножками и упершимся спинкою в подоконник; покрасневшее в изнеможении смеха лицо, пальцы стиснуты, глаза полуприкрыты.

“Miŝa niĉ ne rozume!”, с хмельным восторгом глядя на меня, говорит Даша.

“Už ne”, соглашаюсь я, и выхожу покурить на балкон, и смотрю на панораму многоэтажек Петржалки, затянутых густым туманом. После холодной рождественской пестроты Вены они кажутся неожиданно домашними и уютными. Мягкие светлячки редких фонарей и окон, дрожащие в туманной мгле.

Когда я возвращаюсь, все уже расходятся по комнатам, где взрываются последние усталые смешки, потом мерное застенное бормотание, и тишина. Я иду в душевую, потому что Яна говорит по телефону со Штефаном, по-немецки, но я уже знаю эту интонацию, и мне не хочется ее слышать. Хотя бы сейчас.

Кто-то недовольно пробует дверь.

* * *

Я обнимаю рукою за плечи это волшебное, теплое, комочек радости и уюта, другая рука на спине – древним загородительным жестом, от холода пещеры и злого саблезубого тигра. Лица не видно, оно спрятано, щекою к плечу, глаза в сторону, задумчивая Яна.

Неужели все это просто звериная тяга к продолжению рода, инстинкты, гормоны и прочая ерунда? эта кожею, а не головой ощутимая радость, шелковое тепло на груди и нежность касания прижавшегося тела, от которого все придуманное исчезает, оставив пустоту – парящее безмыслие, счастливое…

Я не знаю, что это, но чувствую, и моя кожа (рука, грудь, живот и бедро) знают больше головы. Поэтому я не верю в биологию, где все подозрительно просто.

Я закрываю глаза, и превращаюсь в прикосновение, в тепло и запах. В голове тишина. Темно-малиновая мгла под закрытыми веками начинает шевелиться и стекает вниз. И в голове больше нет меня. Это, непонятное, которое зовется почему-то «я», сейчас оно где-то в груди и в мерцающей и теплой полосе, там, где мы касаемся друг друга.

Она шевелится, я открываю глаза, и возвращаюсь в них, вместе с врывающимся в зрачки желтым дерганым светом горящих свечей. Картинка: повернутая ко мне голова, в обрамлении висящих наискосок дредов, серьезное лицо, глаза, в них вопрос, мягкий желтый свет свечи на одной щеке (и в волосах), на другой – сгущающаяся к уху темнота. Потом – быстрый серьезный кивок, не опуская глаз, и пожатие пальцев на моем плече.