Читать «Подвиг Севастополя 1942. Готенланд» онлайн - страница 193

– Доносить? – удивился Швенцль.

– Пятьдесят на пятьдесят, что он был каким-нибудь секретным сотрудником, – авторитетно заметил Лист. – Кстати, не заняться ли им на всякий случай?

Грубер небрежно махнул рукой.

– Думаю, не стоит. Ну, так вот… Прошло всего несколько месяцев, и жизнь опять наладилась. В ней появилась стабильность и состоятельные господа, которых он вновь может обслуживать в надежде на чаевые. Мы с вами или, скажем, вон тот лейтенант.

Блондинка с интересом посмотрела на танкиста, чья голова последние десять минут мирно покоилась на персях одной из прекрасных спутниц. Вторая спутница гладила немецкого друга по обнаженной по локоть руке. В своей левой, свободной кисти юная дева сжимала зеркальце, то поднося, то отдаляя его от лица. Ее интерес к своему отражению был объясним легко – перед тем как уснуть, лейтенант нахлобучил ей на голову черную танкистскую пилотку. Пастушеская идиллия с налетом меланхолии, русская буколика и крымская георгика – в сгущавшемся мраке, под пенье сверчков. Не хватало только звуков мандолины или какой-нибудь балалайки. Мы растроганно улыбнулись, на сей раз все без исключения. Тут блондинка Листа понимала больше нашего – и возможно, была знакома с обеими потаскушками.

– Не все, однако, смирились с такой стабильностью, – заметил Швенцль и махнул рукой в сторону юго-запада, где, пусть и не так интенсивно, как днем, продолжала работать немецкая артиллерия.

Грубер пожал плечами.

– Этот смирился. Смирился – не то слово. При наличии известных холуйских наклонностей он будет в любой системе как рыба в воде. В отличие от нас, он не страдает избытком убеждений и фанатизма, и потому именно он – наша самая надежная здесь опора.

– Верно, – согласился Лист и, воспользовавшись отлучкой своей прелестной подруги, присовокупил: – Когда мы приступим к окончательному решению славянского вопроса, – он широко улыбнулся мне и Швенцлю, – таких мы оставим. А еще мы оставим приятных девушек, скажем, вон тех.

Во мне опять взыграл дух противоречия. Не столько из-за рассуждений Грубера, сколько из-за странных, но несомненно зловещих слов оберштурмфюрера. Я вступил в спор с доктором, но поскольку Лист только что с ним согласился, выходило, что и с Листом тоже.

– Вы хотите сказать, что возвращение большевиков для него нежелательно?

Грубер кивнул, и я с легким раздражением продолжил:

– Но если он готов приспособиться к любой системе, почему бы ему снова не приспособиться к большевикам? Разумеется, их возвращение невозможно, но сугубо гипотетически…

Лист посмотрел на меня с любопытством. Его дама, которая как раз вернулась из – назовем вещи их именами – клозета, тоже взглянула на меня без былого расположения. Швенцль, напротив, с некоторым сочувствием. Грубер, в свою очередь, улыбнулся и приступил к терпеливому объяснению.

– Готовность не есть возможность, дорогой Флавио. Смена системы, если она вдруг случится, не пройдет безболезненно. Во-первых, снаряды и бомбы не спрашивают о лояльности. Во-вторых, большевики как раз об этом спросят – и привлекут к ответу.