Читать «Подвиг Севастополя 1942. Готенланд» онлайн - страница 192

– Да? – спросил Лист и внимательнее пригляделся к фигуре, склонившейся с подносом наперевес через два столика от нас. В голосе оберштурмфюрера послышалось разочарование, смешанное с подозрением. – Чем же оно для него является?

Я ожидал услышать какую-нибудь ученость и не ошибся. Формулировка доктора-слависта была чеканной, хотя звучала несколько загадочно.

– Переходом из одной стабильной системы в другую, вот чем. Уже третью на его памяти, если не считать промежуточных этапов.

Я не вполне понял мудреную мысль Грубера.

– Поясните, Клаус.

– Мне тоже, – присоединился Лист, не без труда отрывая взгляд от кельнера.

– И мне, – встрепенулся Швенцль, добавив: – Здесь сильное эхо.

Все рассмеялись. Разумеется, кроме блондинки – при столь шикарном бюсте знание французской классики ничего не могло улучшить и только бы понапрасну обременяло. Слова еврейского царя о многой мудрости справедливы для женщин ничуть не в меньшей степени, чем для мужчин. Скорее, даже в большей.

Не обращая на красотку внимания (но меня ему было не обмануть), зондерфюрер развил свою мысль.

– Первой стабильной системой была старая Россия, тот режим, который большевики называют царизмом. Мы, кстати, тоже. С легкой руки всё тех же, между прочим, французов.

Будучи слегка навеселе, он хохотнул. Красавица, едва ли понимавшая причину веселья Грубера, благосклонно посмотрела в его сторону. Ей нравилось звучание умных слов. Такое с женщинами бывает. Даже с красивыми и эффектно оформленными.

– Ну а потом, – Грубер отпил вина и внезапно одарил блондинку продолжительным взглядом, – всё разлетелось вдребезги.

В этом месте блондинка вздохнула и извлекла из сумочки платочек. Грубер понизил голос, возможно, чтоб случайно не услышал кельнер.

– Но ему – не знаю, кем он был в то время, – повезло. Его не прирезали освобожденные из тюрем уголовники, не утопили пьяные матросы, не расстреляла ЧК. Между прочим, – Грубер поглядел на меня, – одного моего рижского родственника она расстреляла – так что имейте в виду, Флавио, это не антибольшевистские сказки. Его, – взмах рукой в сторону кельнера, – не замучили в белой контрразведке – это, к слову, тоже не большевистская пропаганда, имейте в виду и это.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул Лист, знавший толк в контрразведывательной работе.

– Буду иметь, – сказал я покорно. Швенцль промолчал, только положил на тарелку несколько кусков шашлыка (кельнер сразу же по приходе Листа принес нам новый поднос) и обильно полил их соусом.

– Ну а потом, – продолжал Грубер, – худо-бедно утвердилась вторая стабильная система. Не рай, скажем прямо, но если жить незаметно, желательно в городе, и иметь толику везения, можно было прожить и в ней. Однако недостатки новой системы были весьма серьезны. Не думаю, что этого типа слишком волновали аресты и расстрелы – он не относился к «бывшим» и даже не был в числе, если можно так выразиться, «настоящих». Но вот отсутствие частной собственности безусловно отравляло ему жизнь. Хотя кто знает… Он всего лишь кельнер. Было бы кому прислуживать. Потом, однако, пришли мы, и худо-бедно сложившаяся система опять разлетелась. Снова стало некого обслуживать и некому доносить.