Читать «Мать. Вопросы и ответы 1956 г.» онлайн - страница 251

27

Несколько позже кто-то спросил Мать: «Что такое это «оно»? Мироздание?» На это Мать ответила: «Я сказала «оно» намеренно, так, чтобы не вводить строгой определённости. Мне не нравится слово «творение», оно немедленно вызывает впечатление некоего специфического творения, которое словно возникло из ничего – хотя это сам Он! И это не мир «начался» – мир «был начат». Как это выразить? Вовсе не мироздание проявляет инициативу движения! Если же сказать, что Бог начал мир, это прозвучит фальшиво. Таковы уж все эти «строгие» понятия! Если я скажу: «Бог положил начало миру», возникнет впечатление, что личный Бог решил положить начало вселенной – а это не так!

Я говорила это о Любви, проявлении Любви, которое является верховной Анандой. Шри Ауробиндо также говорил: за пределами Бытия и Небытия есть сущее, проявляющее себя как верховная Любовь и являющееся одновременно Бытием и Небытием. И первое Его проявление – Ананда тождества, по сути мы имеем дело с процессом осознания этим тождеством себя в Ананде: оно совершает полный цикл, проходя через всё Проявленное и все формы, принимаемые Любовью, и возвращается к Единству через единение. И это еще одна Ананда, Ананда единения, которая никогда бы не существовала, если бы не был проделан весь цикл».

28

Впоследствии один из учеников спросил у Матери: «Почему ты говоришь «почти»? Разве это исчезновение является неполным?» На это Мать ответила: «Где-то, по-моему, в «Йоге Самосовершенствования» («Синтез Йоги») в отношении тех, кто хочет раствориться во Всевышнем, Шри Ауробиндо говорит или скорее намекает на то, что этого нельзя сделать, поскольку Всевышнему угодно другое. Однако Шри Ауробиндо говорит об этом, не говоря этого, это лишь попутная аллюзия. Идея в том, что за пределами Бытия и Не-Бытия абсолютная Вершина с необходимостью включает форму (которая может быть названа сущностной формой) индивидуальности, не вступающей в противоречие с Единым и даже не отличающейся от Него, но входящей в Единое без какого-либо обособления. Однако слова, имеющиеся в нашем распоряжении, ничего не значат! Мы вынуждены давать детское объяснение. Поэтому я и сказала «почти».

29

«В любом культе символ, наделенный определенным смыслом обряд или образные изображения играют роль не только эстетического элемента, предназначенного для того, чтобы волновать душу и обогащать духовную жизнь, но и физического средства, при помощи которого человеческое существо начинает выражать вовне в определенной форме чувства и стремления своего сердца и которое помогает ему укреплять и усиливать их. Ибо если без духовного устремления поклонение является бессмысленным и тщетным, то, в свою очередь, и духовное устремление, не сопровождающееся конкретными действиями и формами выражения, не имеет реального физического воплощения и не обладает по-настоящему эффективной силой в жизни. К сожалению, такова судьба всех форм в человеческой жизни: с течением времени они кристаллизуются и отвердевают, становясь чисто формальными, а потому безжизненными и бесплодными образованиями, и хотя форма и культ всегда сохраняют свою силу для того, кто еще способен проникнуть в их подлинный смысл, большинство людей способны использовать религиозный обряд лишь как механически исполняемый ритуал, а символ – как внешний знак, лишенный живого содержания; и поскольку это убивает душу религии, культ и форма должны, в конце концов, подвергнуться изменению или быть полностью отвергнуты. Есть даже и такие, у кого любой культ и форма по этой причине вызывают недоверие и неприятие; но мало кто может обойтись без поддержки внешних символов, и, более того, в человеческой природе есть некий божественный элемент, который всегда нуждается в них для полноты своего духовного удовлетворения. Символ всегда имеет право на существование в той мере, в какой является истинным, искренним, прекрасным и воодушевляющим; можно даже сказать, что если духовное сознание лишено всякого эстетического или эмоционального содержания, то оно не может считаться совершенно или, во всяком случае, интегрально духовным. В духовной жизни основой действия является духовное сознание, вечное и вместе с тем постоянно обновляющееся, стремящееся выражать себя во все новых и новых формах или же способное постоянно обновлять заключенную в форме истину в свежих струях духа. Такой способ самовыражения, когда каждое действие является живым символом той или иной истины души, составляет саму природу творческого видения и побуждения, присущих духовному сознанию. Именно так духовный искатель должен относиться к жизни: он должен преобразовывать ее форму и прославлять ее суть».