Читать «Горшок черного проса» онлайн - страница 42

Может быть, всему виной было выпитое, а может быть, сильнее хмеля будоражило душу, возвращало в прежнее состояние так давно ожидаемое известие о нападении на Советы, но стал Найденов менее сдержанным, более самоуверенным и даже заносчивым по отношению к Жилину, чего, впрочем, тот или не замечал, или принял как должное.

— Я заплачу за все! — сказал Найденов. — И хорошо заплачу! Ты ведь знаешь, что я пока еще пла-те-же-способный!

— Не обижай, вашбродь. Сегодня я ничего не возьму. Ни полушки. Я и раньше бы не брал с тебя, вашбродь, но ведь надо было на что-то для вас покупать и припасы, и одежку, и мануфактуру, и обувь, и продукты. Я уж не считаю газеты там и книги разные лекарства и все остальное. Или взять, к примеру, машинку швейную. Я так понимал, что Наталье Ксаверьевне трудно без этого дела, ну и думаю: найду, чего бы это ни стоило. И нашел.

— А что, Егор Власыч, — перебил его Найденов. — Не забыл еще, как хотел тебя съесть сумасшедший? Помнишь — в камере? В хабаровской тюрьме?

— Помню, как не помнить, — отозвался с хмельной ухмылкой Жилин. — Он ведь обезумел… рычит, глаза горят, жадно на меня глядит… Говорит, я тигр, а ты козленок. А потому, говорит, я тебя сожру. Я ему: ну какой же я козленок? Человек я! Погляди хорошо. А он свое: я тигр, ты козленок, и я тебя сожру! Услышал я это, и оторопь меня взяла. Всякое, вашбродь, в жизни видел, даже тигров. Идешь, бывало, по тайге, дикость кругом, глушь. Смотришь — там кости, там кости. Значит, тигр пировал. Следы его увидишь, а иногда и самого. Только тигр-то не нападает на человека, ежели тот его не преследует. Так вот, увидишь следы, и в сторону стараешься уйти и даже сам про себя приговариваешь: я тебя не знаю, и ты меня не трогай. И вроде бы он тебя понимает. А в камере-то этот без всякого понятия!

— Ну а ты что же? — спросил Найденов, хотя знал эту историю во всех подробностях.

— Ну а што? Растерялся поначалу, понятно. А все одно убеждаю его потихоньку. Не козленок, говорю, я: видишь, рогов нет, хвоста тоже нет, и лицом, посмотри, в козла не вышел. Ну и што, говорит, из того, что ты не козленок, а я не тигр. Все одно, говорит, я тебя съем. А чтобы одежда ему не мешала, он меня, вашбродь, стал заставлять раздеваться. Ну что тут делать? Убить-то я бы его одним махом убил, сами видели: человечишко-то был тщедушный. Но, думаю, удави я его, кто со мной разбираться в такое время будет. И опять же — кто он такой? М-да… Вот тут-то и пришлось башкой поварить. Стучать надзирателям бесполезно. Тут на меня вроде как озарение нашло. Согласен, говорю, жри меня! Хоть сейчас, говорю, буду раздеваться. Только вкус-то какой, говорю, во мне будет без соли. А у тебя соли нет. Потерпи, говорю, немного, вот придет скоро начальство, ты у них соли-то и попроси. Задумался он, странным и тихим стал. И знаешь, вашбродь, согласился! И правда, говорит, какая это еда без соли. И позволил мне не раздеваться, чтобы я не мерз. Ну, а потом што? Ждал он это, ждал до тех пор, пока вашбродь с солдатами в камеру не нагрянул. Помнишь ведь, вашбродь?