«Кто ты? О! Что ж ты изменился?Давно ль румяная заряВеселым видела тебя,И вдруг тоскою омрачился;Ты знал, нельзя любви моейНи охладеть, ни быть живей;Дышу надеждою одноюТвой взгляд, улыбку, речь ловить,Тобою сердце веселить,И жить, и умереть с тобою.И, может быть, ночную теньЗа то одно я ненавижу, —Что лишь когда сияет день,Селима я свободно вижу;Целуй меня, целуй, целуйВ уста, и в очи, и в ланиты!Но, ах! Он жжет – твой поцелуй,Пылает в нем огонь сокрытый;Уж и меня объемлет страх,Я вся дрожу и пламенею, —И стелется туман в очах, —И чувствую, что я краснею.Хочу я нежностью живойЛелеять милого покой,С ним разделять и жизнь, и сладость,И бедность весело сносить!..С тобой во всем найду я радость,Лишь бы тебя не пережить…О, нет, нельзя желать СелимуЕще нежнее быть любиму.Любить нежней могу ли я!Но ты и взором, и речамиНаводишь ужас на меня!Что за кинжалы, за друзья?Какая тайна между нами?И клятву наших двух сердецХотя б узнал Яфар угрюмый,Уж над моей сердечной думойНе властен грозный мой отец.Но верь, Селим, моей надежде —Не приневолит он меня!Могу ль я не любить тебя,Тебя, кого любила прежде?С тобою вместе детских днейЧасы веселые летели,С тобой играла в колыбели, —Ты спутник младости моей.Что ж хочешь ты, чтоб мы таилисьВ любви прекрасной и святой,Невинной нашею мечтой,Которой прежде мы гордились?Законы наши, вера, богВелят нам жить безвестно в свете;Но для меня ль пророк был строгВ своем таинственном завете?В уделе, сердцу дорогом,Он все мне дал в тебе одном.Ах! И меня печаль терзала! —Как руку незнакомцу дать?Отцу я все бы рассказала:Но ты, Селим, велишь молчать.С душой неопытной, простою,Ужасен мне обмана вид,И что-то все, грозя бедою,Как тяжкий грех, тебя страшит.Но вот уж кончился джирид,И Чекодар летит обратно,И вот отец с забавы ратной!Боюсь взглянуть я на него…Селим, скажи мне, отчего?»
XIV
«Зулейка, ты спеши укрытьсяВ высоком тереме своем,Я должен, я могу явитьсяПеред разгневанным отцом.Внезапно с берегов ДунаяК нам весть примчалась роковая,Визирь писал, что враг разбит,А сам от гяуров бежит;Но подвигам вождя такогоИ у султана мзда готова!Когда же барабанный бойВоенным ужин и покойС вечерней возвестит зарею,Тогда во тьме, никем незрим,В гарем прокрадется Селим, —И мы уйдем порой ночноюЧрез сад, – на берегу морском,Уединенном и крутом,В тиши беседовать с тобою.Не бойся, будут нас стеречьИ темна ночь, и острый меч. —Гарун за нас, и в час урочный…Решись, Зулейка, не робей!»– «Робеть с тобой!..»– «Иди ж скорей,Гарема ключ в руке моей;Узнаешь ты, во тьме полночной,Мой рок, мой страх, мои мечты.И я не то, что мнила ты».
Песнь вторая
I
Над Геллеспонтом ветер дует,Клубит волнами и бушует,Как бушевал перед грозой,Когда погиб в ночи ужаснойТот юный, смелый и прекрасный,Что был единственной мечтойСестоса девы молодой.Бывало – только лес сгустится,И вещий факел загорится, —Тогда, хоть ветер и шумит,Хоть море гневное кипитИ с пеной к берегу несется,И небо тмится черной мглой,И птиц морских станица вьется,Перекликаясь пред грозой, —Но он смотреть, внимать не хочет,Как небо тмится – вал грохочет,Все факел светится в очах,Звездой любви на небесах;Не шум грозы, но томной девыВсе слышатся ему напевы:«Неси, волна, в полночной тьме,Скорее милого ко мне!»Вот старина, – и нам дивитьсяНе должно ей, – быть может, вновьПылать сердцам велит любовь,И эта быль возобновится.
