И он, как вихрь, на склон прибрежныйСтремится, выхватив свой меч;Вот первый из толпы мятежной, —Его глава скатилась с плеч.Вот и другой; меч снова блещет, —И труп у ног его трепещет.Но уж он сам со всех сторонТолпою буйной окружен.Селим сечет их, колет, рубит;Достиг до волн береговых,И видит в море удалых.Ужели рок его погубит?К нему бесстрашные в бояхЛетят на белых парусах;О! Дуй сильнее, ветр попутный!Они спешат, – они гребут,И с лодки в море – и плывут,И сабли блещут в пене мутной;Их дикий взор, как жар, горит,С одежд, с кудрей вода бежит —Вскочили… вскрикнули… сразились;Кипит в саду шумящий бой;Но где ж Зулейки друг младой?Чьей кровью волны обагрились?
XXV
От вражьих стрел, от их мечейНеуязвленный, невредимый,Толпой неистовых теснимый,Уж он на взморье, меж друзей;Уж верная ладья манилаЕго к приветным островам;Уже рука его врагамУдар последний наносила,В тот самый миг… Увы! ЗачемТы медлишь, юноша несчастный!Что оглянулся на гарем,Где не видать тебе прекрасной!Ни тяжкий плен, ни смертный страх,Она одна, одна в очах,Он в ней живет – и в час напастиНадежда льстит безумной страсти;В тот миг свинец летит, свистит:«Вот как Яфар врагов казнит!»Чей слышен голос? Кто свершительУдара мести в тьме ночной?Кто злобною вблизи рукой,Кто метил выстрел роковой?Чей карабин?.. Он твой, губитель!Ты ядом брата отравил,Ты ж сироту его убил!..И хлещет кровь его струеюНад ясной влагою морскою, —И бурных волн прибрежных шумУносит ропот тайных дум.
XXVI
Уже рассвет, – клубятся тучи, —В туман одет небесный свод;Полночный бой у шумных водДавно замолк; но брег зыбучийЯвил с печальною зарейСледы тревоги боевой,Обломки сабли притупленной,И меч еще окровавленный.Заметно было на песке,Как буйные его топтали,Как руки, роясь, замирали, —И под кустом невдалекеКурился факел обгорелый.Вот опрокинутый челнокВолною брошен на песок,И епанча из ткани белойВ крови, пробитая свинцом,Висит на тростнике морском, —И быстрый плеск волны упорнойОтмыть не может крови черной;Но где же тот, с чьего плечаВ крови упала епанча?О! Если б сердце чье хотелоОплакать горестное тело, —Пускай его, пусть ищет там,Где море и кипит, и блещет,И под скалой Сигейской плещет,Стремясь к Лемносским берегам;Над ним морские птицы вьются,Уж хладный труп клевать несутся,И он бесчувственный плыветПо произволу бурных вод, —И, колыхаяся с волною,Качает юной головою.Всплывает, тонет и поройКак бы грозит еще рукой.И пусть клюют морские птицыЕго, лишенного гробницы;Иль дикий крик и клев страшнейТлетворных гробовых червей?Был друг один, был ангел милый,Прекрасный спутник прежних дней;Она одна душой унылойГрустила б над его могилой. —И столб с надгробною чалмойКропила верною слезой;Но светлый взор ее затмился, —И пламень жизни в ней погасТогда, как рок его свершился,Как бил ему последний час.
