Жил в нашем селе Онуфрий когда-то,Мужик был разумный и в полной силе;Все его сундуки и хатаЗаполнены разным добром были.Имел он добрых коней две пары,Полотна и сукна, кафтан отличный,Ломились засеки его амбараОт жита, гороха, муки пшеничной.Был работящим Онуфрий Скирдзель,И детки и женка к нему ласкались,Но все перемерли в восемь недель,Остался Онуфрий один как палец.Сидит в своей хате, горюет, плачет,А ночью пойдет — на могилках ляжет.В хозяйстве ж — убытки да незадачи:Падеж на скотину, пожар, покражи…Подохли коровы, гумно сгорело,Украли коней порою рабочей,А тут и подушная плата приспела,И сборщик, как дым, залезает в очи.Продав на подать добра немало,Стал больше того Онуфрий хиреть.Сварит горшочек бобов, бывало,И кормится, лишь бы не умереть.Лета дождался, дал бог недород:Сгнили в поле хлеба и сено,Картошка погибла, пропал огород,А подати те же, без перемены!Сборщик Скирдзеля зовет на расплату,Грозится работать забрать на дорогу,Продать все пожитки его и хату…Спасенья не видно, взывай хоть к богу!Покликали в волость его к старшине,Тот пьяницей горьким при всех обзывает:«Землею владеет, скотина, а мнеПодушную плату вносить забывает!..»Подался Онуфрий вперед всей грудью,Снял крестик, дрожит весь, бледный:«Глядите вот, добрые люди,Богатство мое — крестик медный.Продам разве дьяволу свою душу,Чтоб денег на подати одолжил.Коль здесь погибаю — и там не струшу,Раз черту и душу уж заложил».Аж все испугались. Блеснули очи, —То слезы у старого брызнули градом,Пошел на могилки, туда, где ночиВсегда проводил он с родными рядом.Назавтра, забрав кузовок-плетенку,Отправился в лес, чтоб себе на ужинНабрать сыроежек, лисичек, опенков,Забрался в валежник, в самую глушь он.Тут черт из-под пня и вылазит,И полную шляпу несет монет.Онуфрию вспомнился сборщик сразу,Платить ему надо, а денег нет!Черт поклонился, опенки забрал,Онуфрию в кузов сыплет дукаты.Высыпал, свистнул, полы задрал…Вернулся Онуфрий домой богатым.Тотчас же в волость отнес недоимку,Все подати с шеи долой спихнул,Волов и телушку купил перезимку,Наелся досыта и отдохнул.Хозяйствовать начал, земля так родит,Что дива такого народ не помнит…А на могилки, как прежде, ходит,В костел за обедню дает на помин,Любому подаст он, в беде поможет.Иной постыдится просить, так ночьюСам деньги пойдет на окно положит,И очень не любит, коль брать кто не хочет.А черт аж кипит весь, тужит,Что эдак Онуфрий живет:Не только черту совсем не служит,Водичкой святой еще обольет!Ждет черт его смерти: за печку сел,А он жития читает святых…Постной похлебки Онуфрий поел.Перекрестился, вздохнул и затих.А черт и моргнуть не успел — в минуткуОнуфриев дух сквозь двери шмыгнул,Сел на костел, заиграл на дудке…А черт на костел-то не доскакнул.С тех пор, как погаснут в домах огни,—Умаются люди окрестных сел,—Всю ночь и до ранней зариЧерт издали смотрит на тот костел,Всё ждет — может, дух соскочит.А в полночь да в бурю, видать с тоски,Аж свищет, аж воет, хохочет,Аж крыши рвет на куски…Но в колокол дух ударяет тогда,И только тот звоном ему ответит(А звона ж боятся черти всегда) —Так сразу исчезнут и черт, и ветер!
