Читать «Белорусские поэты (XIX - начала XX века)» онлайн - страница 175

Франтишек Богушевич

На Лявоновой рубахе вышиты голубки; Я за то их вышивала, что целует в губки. На Семеновой рубахе вышиты листочки; Я за то их вышивала, что целует в щечки. На Софроновой рубахе вышиты подковки; Я за то их вышивала, что целует в бровки.

1915 или 1916

СКИРПУСЯ

© Перевод А. Кочетков

Ой, пошла наша Скирпуся на базар Поглядеть, какой повывезли товар:              То ль ворона, то ль сова,              То ль Скирпусенька-вдова.              Продала она коня,              Сторговала селезня, Селезнечка хохлатенького, Молодого да ладненького.              От покупки от такой              Извелась она душой:              Селезнечек умывается,              Сам глядит да озирается,              Озирается на улочку,              Не приметит ли где уточку,              Селезнечек — Ивашечка,              Он целуется с Наташечкой.

1915 или 1916

АГАТА

© Перевод А. Кочетков

Быстро шла я… И вспомнить-то жутко: Жгли у ратуши ведьм городских. «Глянь, Агата, — вдруг шепчет Марутка,— Ты встречала красавцев таких?» Рыцарь ехал задумчив, спокоен, Золотой колыхался шелом, — Как Георгий святой, славный воин, Был он строен и ясен челом. Не забыть мне той встречи мгновенной… Ах, когда б еще раз повидать И коня, и убор драгоценный — Всю знакомую гордую стать! День за днем я сижу у оконца, Нить пряду, проклиная кудель, И гудит, всё гудит веретенце, Словно в поле далеком метель. Ах, зачем, почему омрачила Я свои молодые года: Ах, зачем, почему не спросила, Кто такой он и едет куда! Лишь узнать бы — фигурку из воска Милым именем я окрещу, Выйду в поле и на перекрестке Я заклятье свое нашепчу. И сквозь посвист, сквозь бурю ночную, Под напев придорожных ракит Я так близко, так близко почую Набегающий цокот копыт. Пусть вовек не вернуть мне покоя, Пусть спасенье свое погублю, Только знаю — увижу его я И окажу наконец, как люблю!

1915 или 1916

«Когда полосу огневую…»

© Перевод А. Кочетков

Когда полосу огневую На западе солнце проводит, Оставивши башню немую, В свой сад королевна выходит. Вот шмель прогудел бархатистый, Вот — мушка, нежней изумруда. Высоты лазорево-чисты… Вдруг птичка спорхнула оттуда. Спорхнула — и звонко запела, Что есть и весна, и мечтанья, И жизнь, и любовь без предела, И первая боль расставанья. Тоскливо глядит королевна,— Проснулись мечты молодые… Король озирается гневно, И хмурит он брови седые.

1915 или 1916