Читать «Страна незаходящего солнца. Национальная политика Российской империи и самоназвание русского народа» онлайн - страница 176

Казаки, особенно запорожцы, слыли большими пересмешниками. Иные из исследователей подмечали, что казаки великороссы в большинстве не любят смеяться над собой, тогда как малороссы и над собой охотно подшучивали. Не исключено, что и определение «хохол» они сами себе придумали.

Известно, что человек, ловивший рыбу, – рыбак, охотившийся на коз – казак-козак, обходивший пчелиные борти – бортник. А вот откуда повелось прозвище «хохол» и «кацап»?

В словаре В. Даля слова «кацап» нет. Если заглянуть в «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова (М., 1935 г.), то обнаружим суждение о том, что кацап якобы происходит от арабского KASSAP – мясник. Де дореволюционное и бранное: «Шовинистическое обозначение русского в отличие от украинца в устах украинцев-националистов, возникшее на почве национальной вражды».

Так и пахнет предвестием «прославленного» тридцать седьмого года и обвинениями в черносотенстве… Не согласимся с уважаемыми авторами. Тут много политики и ничего общего с действительностью. Любят наши кабинетные мужи приписывать простым русским людям, не протиравшим штанов в школах, знание арабского, немецкого и прочих языков.

Выше уже отмечалось, что донцы (не говоря о волжцах…) были почти сплошь староверы, бившиеся с московскими правителями за сохранение старинных русских национальных традиций (как-то: ношение бороды, национальное долгополого платье, вечевое самоуправление), а малороссы, угнетаемые и поляками, и ордой, не могли быть в конфликте еще и с Москвой и потому в массе своей приняли новые обряды реформенной церкви; бороды брили.

Вот и стали прозываться южнорусские казаки с хохлом-чубом на голове хохлами, а бородатые казаки-великороссы – кацапами, т. е. пастухами, пасущими стада коз.

Интересные выводы относительно национальности казаков приходят и при исследовании названий знаменитых станиц, можно сказать, родовых гнезд казачества.

Ряд украинских-южнорусских исследователей строит догадки по поводу названия Запорожской Сечи. Запорожская – это понятно, место за днепровскими порогами. А вот по поводу слова СЕЧА вопросительно размышляют – «засека»? Уточним, что засека – русское оборонительное сооружение, состоящее из спиленных деревьев, поваленных в сторону противника и связанных друг с другом вичью. Применялись для заграждения лесных дорог и троп, тянулись иногда на многие сотни километров.

Только вот к Запорожской Сече засека не имеет отношения. Не только потому, что в малолесистом Запорожье вряд ли засека имела большое значение, еще менее вероятно, что она была нужна подвижным запорожцам, укрывавшимся в городе-крепости на островах, среди камыша. Да и вряд ли бы запорожцы стали строить трудоемкое сооружение, даже при наличии дремучих лесов.

Дело даже не в этом, тут опять вмешательство петербургских чиновников-реформаторов и литераторов-переводчиков, обманувшихся созвучиями совершенно разных слов. Одни переведут незнамо что, незнамо как, а другие (включая самих южноруссов) читают их «перевод» и строят версии, совсем уже далекие от реальности.