Читать «По следу единорога» онлайн - страница 119

– Каких это двух других?

– Миров, доступ в которые открывают вот эти два рубина, – указал Мэллори на ожерелье демона.

– Я был весьма юн, когда приобрел свой первый рубин. Мое могущество было незрелым, еще не сформировавшимся, и я пока не умел им владеть.

– Ты уничтожил целый мир?

– Благодаря этому опыту я обрел обширные познания.

– Ну, я рад, что хоть кто-то хоть что-то обрел. А второй?

– То был рациональный мир, посвященный всему, что есть лучшего в человеке, – поведал Гранди. – Когда я получил рубин, он близился к состоянию утопии.

– А теперь?

– Я наводнил его хаосом, я посеял в душах ненависть, фанатизм и зависть, я уничтожил их памятники Рассудку и заставил их вознести языческие статуи, изображающие меня.

– Ради их же блага? – сухо уточнил Мэллори.

– Определенно. Невозможно оценить утопию по достоинству, не познав дистопии, как не оценит Добра тот, кто не познал Зла.

– Ты все талдычишь о равновесии, о добре и зле и о цели собственного существования, но я слышу лишь о том, как ты уничтожаешь все, к чему ни прикоснешься.

– Гуманисты будут твердить тебе, что Добро и Зло – понятия относительные, что Вселенная лишена абсолютов. – Гранди презрительно рыкнул. – Гуманисты – дурачье! Существует абсолютное Добро и абсолютное Зло. Вселенная нуждается не в одном, но в обоих. Я представляю одно, и мое дело – противостоять другому.

– А кто представляет Добро? – поинтересовался Мэллори.

– Как я не могу находиться во всех временах и местах одновременно, так и противодействующая мне сторона. В одних вселенных он Иисус, в других – Магомет, в третьих – не более как абстрактный идеал, концепция, запечатленная в мысли или слове.

– И ты пытаешься убить Добро? Гранди покачал головой.

– Если я убью своего Противника – или он убьет меня, – Вселенная утратит равновесие. Может, я и пытаюсь подавить его, как он пытается подавить меня, но победить не дано ни одному из нас. Я убиваю мужчину, он сотворяет дитя; он взращивает цветок, а мое дыхание губит его; я порабощаю племена, а он манит их видением свободы; он возводит монумент, а я подтачиваю фундамент.

– Если ты добился равновесия, зачем же тебе еще рубин?

– Чтобы поддержать равновесие еще в одном мире, – изрек Гранди. – В твоем.

– Если под равновесием ты понимаешь убийства, грабежи и войны, то мой мир уже хлебнул столько равновесия, что девать некуда, – бесстрастно возразил Мэллори.

– Я взлелею сумятицу из порядка, ненависть из любви, загрязнение из стерильной чистоты, а мой Противник изопьет из чаши силы моей и тоже станет могущественнее.

Мэллори добрую минуту смотрел на демона, не произнося ни слова.

– Ты посеял довольно невзгод, на век хватит, – наконец сказал он. – И я не намерен позволять тебе нести в наш мир новые.

– Так не отдашь мне рубин? – настойчиво спросил Гранди.

– В моем мире хватает проблем и без тех, что ты добавишь, – покачал головой Мэллори.

– Но я уже добавил! – расхохотался Гранди. – Лютик прожил более пятидесяти лет. Кто, по-твоему, нашептывал мечты об империи на ухо никчемному австрийскому маляру? Кто вручил Сталину аппарат истребления? Я был в Ми-Лай и Аушвице, Пномпене и Хиросиме. Это я поведал Иди Амину, как воспользоваться властью, это я спроектировал казематы Парагвая, я убедил Невилла Чемберлена доверять своему коллеге. – Он помолчал, глядя Мэллори прямо в глаза. – И все-таки вы уцелели, и росли, и процветали, ибо мой Противник никогда не покладает рук. Я пускаю по ветру полиомиелит, а он направляет руку Джонаса Солка , я шагаю по полям сражений, губя раненых, а он превращает хлебную плесень в чудодейственный эликсир. Я извожу пресыщенных, а он насыщает голодных. Равновесие по-прежнему существует, но чтобы оно удержалось, я просто-таки обязан владеть рубином.