Читать «О людях и самолётах 2» онлайн - страница 179

По утоптанной тропинке я прошёл через поле и выбрался в переулок. Деревня уже проснулась, вдоль обочин стояли машины с московскими номерами, из-за заборов слышались голоса и смех. Павильончик автобусной остановки был расписан в несколько слоёв: нижний слой весёленькими ромашками, а верхний – разнообразными надписями и поясняющими их картинками. Писали фломастерами, аэрозольными баллончиками и, по-моему, даже лаком для ногтей.

Напротив остановки на лавочке у забора сидела женщина и читала книжку, а рядом с ней играла маленькая девочка, на вид лет четырёх. Девочка была нарядно, по-городскому одета и игрушки у неё были яркие, весёлые: зелёная лопатка, разноцветные пластмассовые кубики, большая кукла в коляске, что-то ещё. У калитки была свалена большая куча речного песка, и девочка, наверное, была вне себя от счастья: впервые в жизни она видела столько чистого, жёлтого песка, который был в её безраздельной собственности. Она увлечённо копалась в нём, не замечая ничего вокруг.

Вдруг по дороге мелькнула тень. Вдоль шоссе на предельно малой высоте знаменитым «кубинским ромбом» шла четвёрка МиГ-29. Машины летели в сомкнутом строю, настолько синхронно выполняя все эволюции, что казалось, будто они связаны прозрачными тросами. Тогда ещё самолёты пилотажной группы не были ярко раскрашены, но и обычный камуфляж на солнце смотрелся очень красиво. Блестело остекление кабин, оптика самолётов. Машины стремительно и беззвучно приближались. Слегка покачиваясь, звено заложило вираж, заходя на дембазу, прошло над деревней и закончило программу фигурой «брызги шампанского».

Я, проводив взглядом, пилотажников, привычно сглотнул, чтобы восстановить слух, посмотрел на девочку и… у меня перехватило дыхание.

Прошло уже более двадцати лет, но я до сих пор в мельчайших подробностях помню, как ребёнок, бросив свои игрушки, упал ничком в песок, закрывая голову руками тем характерным, инстинктивным жестом, который я видел только в кадрах старой кинохроники про Великую Отечественную и Вьетнам…

Мороз и солнце

Капитана Воробьёва разбудил гулкий топот сапог в коридоре. «Вот наказание! – сонно подумал он, – опять, что ли, тревога?»

В комнате было холодновато, поэтому Воробьёв с вечера натянул на себя утеплённое белье интимного нежно-голубого цвета, которое он недавно получил на складе, а поверх одеяла бросил шинель. За ночь в постели належалась уютная тёплая нора, вылезать из которой в стылую комнату решительно не хотелось. Воробьёв лежал, балансируя на грани сна и ожидая, когда в дверь его комнаты постучит посыльный. Гарнизон был большой, и оставалась надежда, что «тревожатся» в другой части, например, транспортники или «глухонемые». В дверь не стучали, и с одной стороны это было хорошо, но Воробьёв забеспокоился, что солдат-посыльный пробежал мимо его комнаты. Такое тоже случалось, и опоздавшему на «тревогу» предстоял крайне неприятный разговор с начальником штаба. Воробьёв вздохнул и понял, что заснуть всё равно не удастся. Он нащупал на тумбочке очки и, щурясь, взглянул в окно. За ночь трудолюбивый мороз изрисовал стекла декадентскими узорами, а яркое утреннее солнце высветило на нем серебристые розетки листьев, изломанные стебли и марсианские цветы.