Читать «Закат и падение Римской Империи. Том 1» онлайн - страница 323

В то время как Константин выказывал на поле брани свое искусство и мужество, италийский монарх, по-видимому, ос­тавался равнодушным к бедствиям и опасностям междоусоб­ной войны, свирепствовавшей в самом центре его владений. Наслаждения были по-прежнему единственным занятием Максенция. Скрывая или, по крайней мере, стараясь скрыть от публики несчастья, постигшие его армию, он предавал­ся ни на чем не основанному чувству самоуверенности и от­кладывал меры предосторожности против приближавшейся беды, нисколько не замедляя этим наступления самой бе­ды. Быстрое приближение Константина едва могло про­будить его от пагубного усыпления: он льстил себя надеж­дой, что хорошо известная его щедрость и величие римского имени, уже спасшие его от двух неприятельских нашествий, по-прежнему без всяких затруднений рассеют мятежную галльскую армию. Опытные и искусные военачальники, слу­жившие под начальством Максимиана, наконец нашлись вы­нужденными сообщить его изнеженному сыну о неизбежной опасности, которая ему угрожала; выражаясь с такой свобо­дой, которая и удивила его, и убедила, они настаивали на том, чтобы он предотвратил свою гибель, с энергией употре­бив в дело все силы, какими мог располагать. Ресурсы Мак­сенция и в солдатах, и в деньгах еще были очень значитель­ны. Преторианская гвардия сознавала, как крепко связаны ее собственные интересы и безопасность с судьбою ее пове­лителя. Сверх того, скоро была собрана третья армия, более многочисленная, чем те, которые были потеряны в битвах при Турине и Вероне. Император и не думал принимать лич­ное начальство над своими войсками. Так как он не имел ни­какой опытности в военном деле, то он дрожал от страха при одной мысли о такой опасной борьбе, а так как страх обыкно­венно внушает склонность к суеверию, то он с грустным вни­манием прислушивался к предзнаменованиям, которые, по-видимому, грозили опасностью его жизни и его империи. Наконец стыд заменил ему мужество и заставил его взяться за оружие. Он был не в состоянии выносить от римского населения выражений презрения. Цирк оглашался криками не­годования, а народ, шумно окружавший ворота дворца, жа­ловался на малодушие своего беспечного государя и превоз­носил геройское мужество Константина. Перед своим отъ­ездом из Рима Максенций обратился за советами к Сивилле. Хранители этого древнего оракула были столь же опытны в мирских делах, сколь не сведущи в том, что касается тайн человеческой судьбы, а потому они и дали Максенцию такой ловкий ответ, который можно было применить к обстоятель­ствам и который не мог уронить их репутации, каков бы ни был исход войны.