Читать «Закат и падение Римской Империи. Том 1» онлайн - страница 324

Быстроту успехов Константина сравнивали с быстрым за­воеванием Италии первым из Цезарей; это лестное сравне­ние не противоречит исторической истине, так как между взятием Вероны и окончательной развязкой войны прошло не более пятидесяти восьми дней. Константин постоянно опасался, чтобы тиран не послушался внушений страха или благоразумия и не заперся в Риме, вместо того чтобы возло­жить свои последние надежды на успех генерального сраже­ния; в таком случае обильные запасы провианта оградили бы Максенция от опасности голода, а Константин, вынужден­ный по своему положению спешить с окончанием войны, был бы поставлен в печальную необходимость разрушать огнем и мечом столицу, которую он считал высшей наградой за свою победу и освобождение которой послужило мотивом или, по правде сказать, скорее предлогом для междоусобной войны. Поэтому, когда он достиг Красных Скал (Saxa Rubra), находящихся почти в девяти милях от Рима, и увидел ар­мию Максенция, готовую вступить с ним в бой, он был столько же удивлен, сколько обрадован. Широкий фронт этой армии занимал обширную равнину, а ее глубокие ко­лонны достигали берегов Тибра, который защищал ее тыл и препятствовал ее отступлению. Нас уверяют, и вам нетрудно поверить, что Константин расположил свои войска с замеча­тельным искусством и что он выбрал для самого себя почет­ный и опасный пост. Отличаясь от всех блеском своего воо­ружения, он лично атаковал кавалерию своего противника, и эта страшная атака решила исход сражения. Кавалерия Максенция состояла преимущественно или из неповоротли­вых латников, или из легковооруженных мавров и нумидийцев. Она не могла выдержать натиска галльских кавалери­стов, которые превосходили первых своей изворотливостью, а вторых своей тяжестью. Поражение обоих флангов остави­ло пехоту без всякого прикрытия, и недисциплинированные италийцы стали охотно покидать знамена тирана, которого они всегда ненавидели и которого перестали бояться. Прето­рианцы, сознававшие, что их преступления не из таких, ко­торые прощаются, были воодушевлены желанием мщения и отчаянием. Но, несмотря на неоднократно возобновляемые усилия, эти храбрые ветераны не могли воротить победу; од­нако они умерли славною смертью, и было замечено, что их трупы покрывали то самое место, на котором были выстрое­ны их ряды. Тогда смятение сделалось всеобщим, и пресле­дуемые неумолимым врагом войска Максенция стали тыся­чами бросаться в глубокие и быстрые воды Тибра. Сам импе­ратор попытался вернуться в город через Мильвийский мост, но масса людей, теснившихся в этом узком проходе, столк­нула его в реку, где он тотчас потонул от тяжести своих лат. Его труп, очень глубоко погрузившийся в тину, был с трудом отыскан на следующий день. Когда его голова была выставлена перед глазами народа, все убедились в своем избавлении и стали встречать с выражениями преданности и признательности счастливого Константина, таким образом завершившего благодаря своему мужеству и дарованиям са­мое блестящее предприятие своей жизни.