Читать «Правила перспективы» онлайн - страница 178

Конечно, легко быть главным над людьми, которые все потеряли и во всем изверились. Тоже мне достижение!

Он очень внимательно осмотрел потолок, провисшую штукатурку и выгнутые трубы и убедился, что основная балка, лопнув, поехала вниз и легла на дверь. Она-то ее и держит. Некоторые здания, попав под обстрел, складываются, как карточные домики. Чуть ткнешь — посыпятся. Чтобы это понять, особого ума не надо.

Перри попытался донести до них простую мысль: "Не трогайте дверь. Это опасно. Нужны балки и пилы". На улице пережившие налет женщины и старики уже занялись расчисткой завалов, у них были инструменты, и пилы, и балки — целая куча балок. Вдова, с которой он занимался любовью, заламывала руки и все звала своих дочерей: "Эрика, Элизабет!".

Ей велели выйти на улицу, чтоб не путалась под ногами.

Она ушла, истерически рыдая. Перри не слышал, чтобы Эрика — и другая ее дочка, Элизабет — ей отвечали. Если и вправду нет — дело дрянь. Из-за двери слышались причитания и стоны, словно там все поголовно занялись любовью. Или ждали, пока ими займутся врачи. Кроме того, раздавались испуганные голоса и — фоном — вот это стенание. Значит, жизнь там есть, только, может, живы не все.

— Минутку, — неизменно бурчал Перри, когда его о чем-то спрашивали. Не важно, о чем, немецкий — язык, невероятно далекий от английского. Удивительно, что они вообще живут на одной планете. Но чтобы целоваться и обниматься, языки знать не нужно.

Через пятнадцать минут балки и пилы принесли. Перри тщательно проиллюстрировал план действий в красном блокноте. Полагающаяся ему по службе писчая бумага несколько дней назад намокла, пришла в негодность и пошла на гигиенические цели, а сейчас им был нужен ясный и четкий рисунок — правильно он сделал, что прихватил блокнот. Рисунок произвел впечатление. Перри набросал еще несколько примитивных фигурок и поднял зарисовку повыше, чтобы было видно в щель попавшим в ловушку немцам. В сверкающих из мрака глазах отразились главным образом смятение и страх. Эти люди пребывали без света, в тесноте и ужасе, точно засыпанные в штреке шахтеры. Щель в двери была такая узкая, что луч фонарика не проникал в подвал, а свечей в наличии не имелось. У Перри даже шоколадки с собой не было — может, оно и к лучшему, еще подрались бы из-за нее.

Впрочем, зажигать свечи уж никак нельзя: вон как газом несет, будто лопнули все трубы сразу. Удивительное дело, газ и электричество в домах есть, хотя на дома уже бомбы падают. Теперь-то долго придется без них обходиться. И дерьмом несет, в каждом доме канализационных труб не счесть, но их не замечаешь, пока здание не повреждено и трубы целы. Любой город после бомбежки или артобстрела смердит. Это неприятно, просто отвратительно, и выводит из себя, правда, за горечью новых впечатлений об этом забываешь.

Пока мерили балки, объявился тип, знающий английский. Вид у него был жуткий, будто он долгие годы или воевал, или, наоборот, прятался. У всех у них вид жуткий, за исключением больших шишек — толстых здоровенных нацистов с зычными голосами, хитрых, как звери. Такие точно изыщут способ переправиться в Кларксберг и быстренько завладеют церквями и ломбардами, а потом и всю страну к рукам приберут. А звери бывают хитрыми? От субъекта несло свинарником.