Читать «Правила перспективы» онлайн - страница 179

— Привет.

— И тебе.

— Их завалило?

— Похоже на то. Ты говоришь по-английски?

— Говорю. И по-французски. До войны я изучал поэзию Бодлера и Верлена. Меня зовут Антон Цуккер.

Довольно молодой, пожалуй, не больше тридцати. Ну, может, чуть за тридцать. Грязный, изможденный, но видно, что соображает. Перри предупреждали насчет таких, велели проверять документы, только сейчас не до этого.

— Там завалило много народу, — сказал молодой человек.

— Да нет. Просто так кажется.

— Вам помочь?

— Хорошо, что подошел. Подержи-ка это, Антон.

— Я хочу помочь. Я ненавидел нацистов. Нацисты — дерьмо.

— Ну, ясно. Все вы теперь так говорите. Где вы раньше были со своей ненавистью?

— Я три года прятался в тайнике под свинарником. Я коммунист, и насчет нацистов мнение у меня твердое.

— Твердое? Я рад. Что в мире осталось твердого? Господи! Свинарник… За что мы боролись? Мировой революции лучше бы здесь не начинаться. Держи балку и помалкивай, Антон. Только скажи мне, что такое Waldesraus, прежде чем замолчишь.

— Вы имеете в виду Waldesrauschen?

— Очень может быть. Смотри.

Перри вытащил из нагрудного кармана деревянную табличку от картины. Антон поднес ее к глазам.

— Шорох или… шелест леса, — сказал он.

— Серьезно? Мне нравится. Шелест леса.

Из-за двери звали:

— Amerikaner, Amerikaner!

— Американцы здесь, — громко откликнулся Перри. — И такой славный ветерок веет среди деревьев.

51

Нет, они не должны подвергаться опасности из-за того, что он все понял. Явный рогоносец куда хуже тайного.

— А как же те замки во Франции?

— Что-что?

— Вы говорите, что не вор. Чем же вы тогда занимались в тех французских замках и польских дворцах?..

— Это неважно. Я действовал по приказу. Как и американцы с англичанами, которые бомбят все подряд почем зря. А-а, Клеопатра с сиськами-яблоками. Какое убожество.

— Мы первые разбомбили Лондон, — заметил Вернер.

— По ошибке. Они не знали, что это Лондон. Совершенно неважно, кто был первым, — сказал Бендель. — Вы еще на Каина вину возложите.

— Пожалуй, тут вы правы, — согласилась с ним фрау Шенкель, вытирая глаза.

Герр Хоффер хотел вновь обрести самоуважение, но унизительная кличка Ингрид будто пригвоздила его к позорному столбу, а тут еще эти идиотские носки. Бендель — настоящий ублюдок. Такой же, как и тот, другой, еще в школе, — так давно и так недавно. Людвиг Ротенберг. Как это ни смешно, еврей. Коротышка, зато очень сильный. Этот Ротенберг изрядно подпортил маленькому Генриху жизнь. Совершенно непонятно почему, он стал называть его Беатрисой. Это ничуть не лучше, чем Ингрид. А он-то думал, это уже давно забылось.

Бендель нашел очередную коричневую упаковку; герр Хоффер сразу понял: это та самая. В животе вдруг началось мини-землетрясение. Его даже затошнило. Он уцепился за Пауля Бюрка, как утопающий за обломок кораблекрушения.