Читать «Правила перспективы» онлайн - страница 117

Это случилось прямо перед войной на приеме, который им пришлось устроить в честь покровителей Музея, "Друзей рейхсфюрера". По наущению… по инициативе герра Лозе, управляющего фабрикой термометров и местного председателя "Друзей".

Ах, как он ненавидел приемы и банкеты! Но как-то же их надо было отблагодарить! Как бы он к ним ни относился, это был цвет деловой элиты Лоэнфельде. Война была им на руку, и в умах царило оживление. Без них Музей никогда не смог бы… и так далее. И Бендель, конечно, присутствовал, в полном облачении, чуть высокомерно поглядывая вокруг.

Да, именно здесь он увидел их вместе рядом с холодной мраморной «Зарей». Тогда он и заподозрил, что что-то не так. Кит-убийца рядом с нежным дельфином. Вот как он представлял себе это позже, ворочаясь рядом с ней в постели.

— Что с тобой, Генрих?

— Не могу уснуть.

— Почему?

— Волнуюсь.

— Прекрати.

— Не могу.

— Что бы там ни было, сейчас ты ничего сделать не можешь. Пожалуйста, дай мне поспать. Я слишком много выпила. Очень устала, кокетничая с твоими гостями.

— Да, милая. Я так и подумал.

Он понимал, почему ее тянуло к Бенделю. Бендель был не такой. Не такой, как, например, его долговязый начальник, которого он притащил с собой на прием.

— Герр Хоффер, позвольте представить вам нашего почетного гостя, бригадефюрера СС Айхлера из Берлина. Он близкий друг герра министра Геббельса и добрый знакомый герра министра Бормана. В Лоэнфельде всего на две недели.

— Польщен нашим знакомством, герр бригадефюрер. Хотя, конечно, все здесь собравшиеся — наши почетные гости.

— Покажите мне Музей, — приказал Айхлер.

— С удовольствием.

И почему он согласился? Потому что не было выбора. К импровизированной экскурсии присоединились Сабина и еще несколько человек. Сабина ни разу не была на проводимых мужем экскурсиях. Герр Хоффер, заливаясь соловьем, вел публику по залам, строго придерживаясь хронологии. Чем ближе они приближались к разграбленному XX веку, занимавшему просторный Длинный зал, тем тревожнее ему становилось. Там на стенах как упрек зияли пустые места — даже Бендель однажды не преминул высказаться по этому поводу. И хотя со времен чисток прошло два года, совесть до сих пор терзала герра Хоффера, особенно с тех пор, как городские власти вынудили его выставить несколько образчиков мюнхенского китча — Градля, Пинера и им подобных. Их чудовищные работы он развесил между четырьмя мраморными воинами из мастерской Климша, так, чтобы они смотрелись максимально неуместно.

В горле встал ком, и голос начал срываться на визг. Пришлось несколько раз прерваться, чтобы протереть очки и прокашляться.

— Вы не простыли, герр Хоффер? — поинтересовался Бендель.

— Нет-нет, благодарю вас.

Бригадефюрер помалкивал, но, казалось, получал удовольствие от сокращенной версии стандартной экскурсии. А когда наконец заговорил, в его голосе явственно проступил акцент, возможно норвежский. На норвежца он был вполне похож. Или на датчанина. Когда они остановились у картины Лукаса Кранаха, бригадефюрер высказал довольно странное предположение, что Кранах был евреем. И Бендель, и Хоффер принялись возражать, остальные смущенно молчали. Герр Хоффер дошел в своих возражениях до того, что практически машинально (а все от нервов!) произнес: "Неужели вы полагаете, что он висел бы здесь, будь он евреем?"