Читать «После всего: Стихи 1920-1942 гг.» онлайн - страница 6

Ирина Николаевна Кнорринг

Баллада о двадцатом годе

I.

Стучали колеса… «Мы там… мы тут»… Прицепят ли, бросят?.. Куда везут?.. Тяжёлые вещи В тёмных углах… На холод зловещий Судьба взяла. Тела вповалку, На чемоданах… И не было жалко, И не было странно… Как омут бездонный Зданье вокзала, Когда по перрону Толпа бежала. В парадных залах Валялись солдаты. Со стен вокзала Дразнили плакаты. На сердце стоны: Возьмут?.. Прицепят?.. Вагоны, вагоны — Красные цепи. Глухие зарницы Последних боев, Тифозные лица Красных гробов. Берут, увозят Танки и пушки. Визжат паровозы, Теплушки, теплушки, — Широкие двери Вдоль красной стены. Не люди, а звери Там спасены. Тревожные вести Издалека. Отчаянья мести В сжатых руках. Лишь тихие стоны, Лишь взгляд несмелый, Когда за вагоном Толпа ревела. Сжимала сильнее На шее крестик. О, только б скорее! О, только б вместе! Вдали канонада. Догонят?.. Да?.. Не надо, не надо. О, никогда!.. Прощальная ласка Весёлого детства — Весь ужас Батайска, Безумие бегства.

II

Как на острове нелюдимом, Жили в маленьком Туапсе. Корабли проходили мимо, Тайной гор дразнили шоссе. Пулёмет стоял на вокзале. Было душно от злой тоски. Хлеб но карточкам выдавали Кукурузной, жёлтой муки. Истомившись в тихой неволе, Ждали — вот разразится гроза… Крест зелёный на красном поле Украшал пустынный вокзал. Было жутко и было странно С наступленьем холодной тьмы… Провозили гроб деревянный Мимо окон, где жили мы. По-весеннему грело солнце. Тёплый день наступал не раз… Приходили два миноносца И зачем-то стреляли в нас. Были тихи тревожные ночи, Чутко слушаешь, а не спишь. Лишь единственный поезд в Сочи Резким свистом прорезывал тишь. И грозила кровавой расплатой Всем, уставшим за тихий день, Дерзко-пьяная речь солдата В шапке, сдвинутой набекрень.

III

Тянулись с Дона обозы, И не было им конца. Звучали чьи-то угрозы У белого крыльца. Стучали, стонали, скрипели Колёса пыльных телег… Тревожные две недели Решили новый побег. Волнуясь, чего-то ждали, И скоро устали ждать. Куда-то ещё бежали Дымилась морская гладь. И будто бы гул далёкий, Прорезал ночную мглу: Тоской звучали упреки Оставшихся на молу.