Читать «Свет времени (сборник)» онлайн - страница 22

Цыганка

Часы вокзальные. Над книгою

Сижу к прожектору спиной.

На циферблате стрелка прыгает,

Как лягушонок заводной.

А на полу, в гудящем зале,

Спят цыганята – два клубка,

Как будто бы на одеяло

Их высыпали из мешка.

И тут же рядом на мешке —

Цыганка белая, седая,

Колода карт в её руке —

Иди, мой милый, погадаю!

Никто не верит ей давно —

Не колдовством, а тленом веет

От ожерелья – Домино,

Что, как петля, обвило шею.

Цыганка, что ж, поворожи,

Хоть и с пророками я в ссоре,

Но зачастую в слове лжи

И в слове правды тот же корень.

Так что пророчь, мне всё с руки,

Лишь об одном прошу с опаской —

Красиво лги, красиво лги,

Должна красивою быть сказка.

Любви побольше напророчь —

Судьбою я не избалован.

Любви, любви! В такую ночь

Реально в мире только слово.

Цыганка больше двух часов

Мне так красиво ворожила,

Но умолчала про любовь —

Любовь, мой милый, я забыла.

И в этой правде неуютной

Был слышен крик немой тоски,

А за окном, как будто в юность,

На юг неслись товарняки.

«Шептались люди: это ж надо…»

Шептались люди: это ж надо,

Зачем себя он порешил?

А месяц красный возле хаты

Багрянец в окна порошил.

Осина всё не выпрямлялась.

Лежало тело на траве,

Кусочек незасохшей глины

Зиял на мятом рукаве.

В созвездьях дальних, синих, вечных

Блуждал огнями самолёт,

И раскалённою картечью

На землю падал спелый глёд.

И только он, самоубийца,

Был безучастен ко всему,

Как будто там… такое снится,

Что не до этого ему.

А все над ним… так убеждённо:

Любить-то можно, но не так!

И некто трижды разведённый

Сказал, что умерший – дурак.

«Мой друг сорвал нашивки капитана…»

Мой друг сорвал нашивки капитана,

Мой друг сошёл на берег навсегда,

Оставив нам величье океана,

И доблесть невоспетого труда.

Ещё оставил знание баркаса

И карту, что для нас нарисовал —

В прибрежных водах пятен белых масса,

Он эти пятна нам затушевал.

Он шёл домой, сияли на рассвете

Леса сетей капроновых пустых.

Он шёл домой, познавший всё на свете,

Но не познавший радостей простых.

Жена ушла, собака нынче сдохла,

А сад вдруг стал по осени цвести.

Но если б липа детства не засохла,

То это б всё он смог перенести.

Идёт домой, в ужасное болото,

Нам нечего сказать, и мы молчим.

И только лишь сентябрь,

наш представитель флота,

Весь в золоте шагает вместе с ним.

«Всё так просто и мудро…»

Всё так просто и мудро —

Бьются волны о бот.

Занимается утро

Наших вечных забот.

Каждый ныне при деле,

Каждый полон труда —

Рыбаки не умели

Сачковать никогда.

Потому на рассвете —

Откровения миг:

Дай им, Бог, чтобы дети

Не болели у них.

Дай им, Бог, не от скуки —

От Твоей глубины,

Чтобы в долгой разлуке

Были жёны верны.

Чтобы всё было мудро,

Как волна и компас,

Как безбрежное утро

С синевою у глаз.

«Бьёт по слипу волна…»

Бьёт по слипу волна

Так, что падаешь с ног.

И гудит, как струна,

Ваер, взятый на блок.

И, как мамонт, тяжёл,

Поднимается трал.

Только, только б пошёл,

Только б трос не порвал.

Позабыв обо всём,

Мы стоим во весь рост.

Мы-то выдюжим всё,

Только б выдержал трос…

Трал ударил о борт

(Пенной ярости миг) —

Потянулся и вот

У лебёдки затих.

А потом, как всегда,

Нас охватывал кейф

От избытка труда,

И ложились мы в дрейф.