Читать «Время зверинца» онлайн - страница 179

Зато увитая плющом родительская богадельня исправно функционировала, вход был свободен — вот вам, пожалуйста, северная открытость и северное гостеприимство! — и я прямиком направился в спальню, где рассчитывал застать отца. Он сидел на кровати, подсоединенный к капельнице; в комнате также находился раввин. Увидев меня, он поднял вверх большой палец — я об отце, а не о раввине. Никогда прежде он не приветствовал меня таким жестом, и сейчас это показалось мне до странности трогательным. Уж не станем ли мы добрыми друзьями под конец?

— А вот и Гершом, старейший, — сказал раввин, протягивая мне руку.

— Старший, — поправил я его. — Нас всего два брата. И меня зовут не Гершом.

— Я знаю только, что ты не Иафет, — сказал он, продолжая трясти мою руку. — С твоим братом Иафетом я уже встречался.

— Иафет! У меня есть брат по имени Иафет?

Что-то здесь было неладно. Выходит, я не знал собственного брата?

До сих пор я считал, что знаю брата достаточно хорошо. Моим братом был извращенец по имени Джеффри с бомбой замедленного действия в черепушке. Типа «грязной» ядерной бомбы. Его мозг был этой бомбой, весь его мозг. При взрыве пострадает добрая половина Чешира. Мой брат был недостоин даже простого имени Джеффри — что уж там говорить об Иафете? Или я просто брежу? Может, это последствия нервного срыва? Я чувствовал себя так, будто заснул в своей постели, ожидая, когда придет Ванесса и сделает что-нибудь с моим стояком, а пробудился на тысячи лет ранее в Святой земле.

Раввин-американец, очкастый мозгляк примерно вдвое меня моложе и чуть ли не вдвое мельче, с жидкими волосенками на месте усов и бороды, как будто догадался о причине моего замешательства.

— Ваши родители меня предупредили, — сказал он, — что вы никогда не были крепки в вере.

При упоминании веры он дотронулся до края своей шляпы.

— А что, отец обращается в веру на смертном одре? — спросил я, не зная, стоит ли задавать этот вопрос непосредственно отцу, сможет ли он меня услышать и понять. Он и в более здоровые времена не отличался особой понятливостью.

— Я бы не назвал это обращением, — произнес раввин одним уголком рта.

Я отметил эту замечательную манеру выцеживать слова, скорее характерную для классических гангстеров, чем для раввинов. И голос у него был соответственный; к такому голосу больше подошел бы не его нынешний наряд, а полосатый костюм от «Бриони» и двуцветные туфли из крокодиловой кожи.

— Тогда как прикажете это называть? — спросил я. — Его что, взяли в заложники любавичские хасиды?

Похоже, раввина впечатлило то, что я опознал в нем представителя любавичской общины. На самом же деле я брякнул это наугад. Просто я где-то слышал, что любавичские хасиды занимаются обращением в иудаизм евреев-безбожников, и они были единственными, о ком я слышал подобные вещи.