Читать «Закат и падение Римской империи. Том 7» онлайн - страница 126

Римский первосвященник вступился за свободу церкви и отстоял ее; но одержавшее эту победу духовенство скоро подверглось тирании своего избавителя, который благодаря своему священному характеру был недосягаем для того оружия, которое оказалось таким острым и так хорошо достигавшим своей цели в борьбе со светскою властью. Право избрания, служившее для духовенства великой хартией свободы, папа уничтожал при помощи апелляций; он парализовал это право путем временного назначения на церковные должности, или так называемых комменд, путем назначения на должности с правом передачи их по наследству и при помощи предварительных и произвольных оговорок. При римском дворе был заведен публичный аукцион; кардиналы и папские любимцы обогащались добычей, которая собиралась со всех наций, и каждая страна имела основание жаловаться на то, что самые важные и самые доходные бенефиции раздавались чужеземцам и людям, проживавшим вне государства. Во время пребывания пап в Авиньоне их честолюбие уступило место более низким страстям — корыстолюбию и сладострастию: они строго взыскивали с духовенства аннаты и десятины, но открыто допускали безнаказанность пороков, бесчинств и разврата. Эти скандалы всякого рода казались еще более возмутительными вследствие великого раскола, длившегося на Западе более пятидесяти лет. Во время яростной борьбы между папами римским и авиньонским каждый из них старался огласить пороки своего противника; непрочность их положения уменьшало их авторитет, ослабляло обязательность правил их церковного благочиния и увеличивало как их нужды, так и их вымогательства. Чтоб залечить раны церкви и восстановить ее могущество, были созваны один вслед за другим соборы в Пизе и в Констанце, но эти многолюдные собрания сознали свою силу и решились отстоять привилегии христианской аристократии. Святые отцы, участвовавшие в Констанцком соборе, начали с того, что постановили приговор над личностью двух первосвященников, которых не хотели признавать, и низложили третьего первосвященника, которого прежде признавали своим главой; за тем они перешли к установлению характера и пределов папской власти и разъехались только тогда, когда подчинили пап верховенству вселенского собора. Было решено, что для управления церковью и для введения в ней реформ такие соборы будут созываться по прошествии положенного промежутка времени и что каждый собор, прежде чем закрыть свои заседания, должен назначать время и место будущего съезда. Римскому двору удалось отклонить открытие следующего собора в Сиене, но смелый и решительный образ действий Базельского собора едва не оказался гибельным для царствовавшего в то время папы Евгения Четвертого. Предвидевшие его намерения отцы церкви поспешили обнародовать свой первый декрет, в котором было сказано, что на представителей воинствующей церкви на земле возложена божественная и духовная юрисдикция над всеми христианами, не исключая и папы, и что вселенский собор не может быть ни распущен, ни отсрочен, ни перенесен в другое место иначе, как по свободному решению и согласию его членов. Узнав, что Евгений издал буллу о закрытии собора, они осмелились призывать непокорного преемника св. Петра к ответу, делать ему выговоры и угрожать наказанием. Они несколько раз отсрочивали свое решение для того, чтоб дать ему время одуматься, и наконец объявили ему, что если он не подчинится по прошествии шестидесяти дней, он будет лишен права пользоваться какою-либо светскою и церковною властью. А чтоб заявить о своем верховенстве над папой и как над монархом, и как над духовной особой, они взяли в свои руки управление Авиньоном, признали недействительным отчуждение церковных владений и запретили облагать Рим новыми налогами. Для их смелости служили оправданием не только общее одобрение со стороны духовенства, но также могущественная поддержка со стороны главных христианских монархов; император Сигизмунд объявил себя слугою и покровителем собора; Германия и Франция приняли их сторону; герцог Миланский был личным врагом Евгения, а восстание римского населения принудило папу удалиться из Ватикана. Так как его власти не хотели признавать ни его светские, ни его духовные подданные, то ему не оставалось ничего другого, как покориться; крайне унизительной для него буллой он отменил свои собственные постановления, утвердил постановления собора, включил своих легатов и кардиналов в состав этого почтенного собрания и с виду подчинился декретам верховной законодательной власти. Слава членов Базельского собора распространилась по восточным странам, и в их присутствии Сигизмунд принимал послов турецкого султана, которые поставили к его стопам двенадцать больших сосудов, наполненных шелковыми материями и золотыми монетами. Святых отцов воодушевляло желание привлечь как греков, так и богемцев в лоно католической церкви, и они через своих депутатов приглашали греческого императора и Константинопольского Патриарха присоединиться к собранию, пользовавшемуся доверием западных народов. Палеолог был готов согласиться на это предложение, и его послы были приняты католическим сенатом с надлежащим почетом. Но выбор места, по-видимому, был непреодолимым препятствием, так как император отказывался и от переезда через Альпы, и от переезда через сицилийское море и положительно требовал, чтоб собор был созван в каком-нибудь итальянском городе или, по меньшей мере, неподалеку от Дуная. Другие статьи договора были установлены с меньшим трудом: было условлено, что все путевые издержки императора и его свиты из семисот человек будут уплачены, что ему немедленно будет выдана сумма в восемь тысяч дукатовдля оказания пособий его духовенству и что на время его отсутствия из Константинополя будет доставлено для охраны столицы десять тысяч дукатов, триста стрелков и несколько галер. Город Авиньон доставил нужные для предварительных расходов суммы, а в Марселе начались приготовления к морскому переезду, хотя и делались не без затруднений и не без мешкотности.