Читать «Кровавый разлив» онлайн - страница 33

— Такъ и случилось, вчера не успѣли собраться, — сказала Наталья, — ѣду сегодня, и сейчасъ заберу чемоданъ.

Она присѣла.

— Вояжъ — дѣло святое, — замѣтилъ Васильковскій. И, обратившись къ Пасхалову, продолжалъ: — Позволь мнѣ сказать тебѣ, Федоръ, ты слишкомъ близко принимаешь все это къ сердцу… И волнуешься напрасно.

— Тебя это не волнуетъ?

— Меня?..

«Уйти… Ей-Богу, лучше будетъ».

Чувствовалъ инженеръ, что можетъ завязаться разговоръ, — длинный, пожалуй шумный… А для чего? Никакого ни интереса, ни удовольствія въ этомъ нѣтъ, Если же пойти къ Марьѣ Александровнѣ, то она споетъ арію Сантуццы или изъ Отелло «Ave Maria», и это дѣйствительно будетъ весьма невредно…

— Волнуетъ ли это меня? — медленно переспросилъ Васильковскій.

Онъ испытывалъ затрудненіе и не зналъ, какой теперь взять тонъ, — тотъ, которымъ говорилъ сейчасъ съ теткой, дурачливый, веселый, или же серьезный и дѣловой… Съ минуту поколебавшись, онъ выбралъ среднее, и какъ-то неопредѣленно сказалъ:

— Непріятная, конечно, можетъ выйти штука, но… вѣшаться изъ-за всѣхъ этихъ исторій я… не думаю, чтобы было полезно.

Пасхаловъ всталъ и прошелся по комнатѣ.

— Ты газеты читалъ? — тихо спросилъ онъ. — Въ десяткахъ городовъ шелъ разгромъ…. Сотни тысячъ разоренныхъ… лилась кровь…

— Ахъ, Федоръ!.. Это преувеличено, — съ внезапной горячностью перебилъ Ваеильковскій. — Разумѣется, все это очень скверно, и тяжело, — на лицѣ его легла морщина досады, — но… вѣдь ужъ было время привыкнуть къ этимъ явленіямъ… И отчего же у тебя теперь такое трагическое лицо?

Инженеръ внимательно, и съ начинавшейся тайной печалью, смотрѣлъ на Федора Павловича, и ему отъ души жаль становилось родича. Натура чистая, нѣжная, тонкая, — думалъ онъ, — натура съ огромной чувствительностью… Съ такой чуткостью жить бы гдѣ-нибудь въ сказочныхъ странахъ, въ надзвѣздныхъ сферахъ, гдѣ все гармонія и справедливость. А на грѣшной землѣ съ ней разобьешься въ дребезги и пропадешь…

— Можно жить и на грѣшной землѣ,- тихо возразилъ Пасхаловъ, когда Васильковскій высказалъ ему часть своихъ соображеній. — Не вездѣ на землѣ происходятъ избіенія ни въ чемъ неповинныхъ людей…

Наталья Павловна въ разговоръ не вмѣшивалась, но было видно, что онъ очень ее занимаетъ, даже волнуетъ. Она вскидывала тревожные глаза то на брата, то на Васильковскаго, — и когда Федоръ Павловичъ говорилъ, по лицу ея пробѣгала тихая дрожь, и появлялось на немъ выраженіе нетерпѣнія и досады…

— Избіеніе! — васильковскій пожалъ плечами. — Сказано сильно… но избіеній, вѣроятно, не было, а были отдѣльные случаи насилія, и еще неизвѣстно кѣмъ и вызванные… Конечно, это страшно возмутительно и гнусно. Но все же, главнымъ образомъ, народная ненависть выразилась, вѣдь, въ разгромѣ имущества. А тутъ, Федоръ, бѣда, при всей своей огромности, не такъ ужъ непоправима. Евреи, ты и самъ знаешь, человѣчки энергичные, дѣятельные, и у нихъ очень развита благотворительность. Пойдутъ сейчасъ разные тамъ сборы и подписки, комитеты, и въ непродолжительномъ времени все и заживетъ… Ну, а у кого были долги, — инженеръ весело оскалилъ красивые зубы, — тотъ воспользуется случаемъ и не заплатитъ…