Хозяин посмотрел волком. Усмехнулся — «Набили холку!» Но пустил ночевать. Странно.И даже перевязали рану. Правда, не он, а дочь. И вот — ночь. …На сеновале Мыши Скреблись и шуршали. Сквозь крышу Месяц Серебряным пальцем шарил. «Если найдут — повесят…» Не спится. Опустив ресницы, Лежал и вспоминал. В прошлом году в Одессе, Да, да, в тот же день, Кажется, у Семадени, Пил вино и стрелял в свою тень И хотел целовать колени У подошедшей к столу. Засмеялась. — «Мальчик — и глупый. Для этого есть губы»… Ночью бродили по молу. СначалаУчил он кавалерийским сигналам И как развернуть эскадрон. А после она —Как расстегивать кнопки на женских платьях, Пьянить без вина В умелых объятьях,И целовать тягуче и сладко… А потом. Днем —На вокзале в эшелон посадка, Переезд И в ночной бой. И так же сеть звезд — Над головой…
V
Вдруг —Проснулся. «Кто тут?» Снова стук.И шепот — «Вставайте, за вами идут. Я не могу вам помочь». Убежала. Дочь.Выглянул. А за хатами — Пробираются троеС винтовками и ручными гранатами. Дело простое…Пригнулся — и в тень. За угломПерескочил через плетень И к лесу бегом. Снова на воле. Ищи ветра в поле… Через лес — в овраг.Оглянулся, замедлил шаг.Лег в кусты и к земле прижался. — «Есть еще на свете жалость!»
