Читать «Поэты пражского «Скита»» онлайн - страница 138

Сергей Милич Рафальский

ГАДАНЬЕ

Разложены черные пики над сердцем твоим венцом, налево король двуликий с дорогой в трефовый дом. Любовь твою радость погубит, смотри — под сияньем корон уже улыбаются губы, уже розовеет картон. И снова горячие руки, как голуби на плечах. Цыганка гадает разлуку, И медленно тает свеча. У троек недобрые вести, девятка обиды сулит, и с пиковой дамою вместе злосчастье и горе спешит. Что было? — За мастью червонной улыбка, как спрятанный клад. Что было? — Темно и бессонно январская ночь протекла. Что будет? — Нежданная встреча, но снова сжимается грудь, крестами трефово отмечен на вечер предсказанный путь. Зовет дружелюбная дама, торопит вернуться назад, но ты выбираешь упрямо дорогу, ведущую в ад. Вся жизнь под колодою клейкой, и нож над червонным тузом — четыре руки злодейки сметают карточный дом.

«Скит». III. 1935

«Ночь беспокойна, ветрена — как ты…»

Ночь беспокойна, ветрена — как ты. Над черным кофе — рифмы мотыльками. Неповоротливей, чем камень, как гулко бьется сердце взаперти! В такую ночь бесплодно говорить или вздыхать. Сиди как можно тише. В такую ночь, нахмурив брови, пишут о пуле в лоб, об умершей любви. А я? А мне?.. Мой верный карандаш уже, как опостылевший любовник, мне тягостен. На дьявольской жаровне сгорает… что? Какое имя дашь? Все ненадолго — счастье и мечты. И боль моя непрочна и растает. Что я тебя не поцелую? Что другая? Я свет тушу. Ночь ветрена — как ты.

«Современные записки». 1936. Т. 61

СТИХИ О ГУЛЛИВЕРЕ

1

Тишина, как глухая пещера, крепко спит лилипутья страна; только душная ночь Гулливера вновь с пустыми руками — без сна. Гулливер, на листах иллюстраций ты на бодрого янки похож, ты раскатисто должен смеяться, чтоб спасти эту детскую ложь. Но бессильная горечь по-крысьи гложет сердце все глубже и злей, головой ты в заоблачной выси, а ногами — на этой земле. И над сердцем твоим без опаски лилипуты ведут хоровод, и твою простодушную маску букинист на прилавок кладет. Гневной рифмой хмелей на рассвете! Чахнет муза с тобою в плену, и завидуют малые дети, что нашел ты такую страну. Задыхаешься, плачешь и стонешь, окружил мелюзгой тебя Свифт, и широкие эти ладони подымают их к солнцу, как лифт. И сквозь строй заколдованных суток по игрушечным верстам равнин гонят душу твою лилипуты, заклейменную словом — «один».