В газетном отчете все пропустили… Гасли угли зари.По темной дороге ночь покатили Шины и фонари.С холодного неба трепетно били Тучи блещущих пуль.Ты, скорчившись, мчался в автомобиле. Сжав танцующий руль.Ревели колеса крепче и крепче — Выл под ними весь мир.Ты слушал, как сзади дышит и шепчет Мертвый твой пассажир.Затылок и спину даже сквозь шторы Жгли пустые глаза.Но вот и обрыв. Затихли моторы. Взвизгнули тормоза.Ты верной рукой зажег папиросу, Лег на кузов плечом.Скрипя, поползла машина к откосу. Грянул в пропасти гром.И облако сразу звезды задуло. Стихло эхо. Ни зги.Лишь ветер наводит черное дуло На твои шаги…
2
Матросы грустную песню пели. Пыхтел табаком трактир.Ты пил четвертую пинту эля И резал голландский сыр.Как гончие, в небесах бежали Недели. Но таял след.Хоть в каждой ратуше и держали Расплывшийся твой портрет.Острил кабатчик. Стучали двери. И карты сдавал галдеж.Сейчас вернется красотка Мери, И с нею ты спать пойдешь.И все тревоги забудешь с нею. Она тебе сварит чай.А рано утром ты ей гинею Подаришь, сказав: «Прощай.Я этой ночью уже в Париже. Полгода меня не жди…»Но что с ней входит за шкипер рыжий, С медалями на груди?Огнем горит на лице сожженном Пушистая борода.Лепечет Мери: «Я вижу Джона… Пожалуйте, сэр, сюда…»Она садится. Блестит колено, Заштопанное кружком.А ты, как следует джентльмену. Знакомишься с моряком.«О, из Бомбея до нас не близко…» Порхают в дыму слова.И ты стаканами глушишь виски, И кружится голова.Растут, качаясь, из трубки стебли — Лиловый тюльпан расцвел…Плывут в тумане густом констебли — Под ними волнами пол.Бегут. А шкипер встает устало: «Он пьян совсем, господа…»Кружась, на стол залитый упала Привязанная борода.
3
Над морем голов колыхаются важно Белые парики.На плюшевых стульях двенадцать присяжных — Лорды и мясники.Небритый, глаза помутнели от муки, — Ты затравленный волк.Теперь ты попался в умытые руки Исполнявших свой долг.Их лица, как лики святых на иконах, Речи их, как псалмы, —Но странно подобны их своды законов Темным сводам тюрьмы.Один, как в концерте, с улыбкой невинной Пальцем стукает в такт.Пока оглашают убийственно длинный Обвинительный акт.Другой притворяется и лицемерит. Строго щурится вниз;Он молод и есть у него своя Мери — Очень юная мисс.А сам председатель поэмами Шелли Занят. Скучно судье —Он знает, тебя ожидают качели, По такой-то статье.И пусть развивает бульварную повесть Высохший прокурор.Но только твоя не смущается совесть — Ты убийца и вор.Ты запахи знаешь железа и крови. Смерть тебе не страшна.И вот произносит, не дрогнув: «Виновен», Розовый старшина.Присяжных ждут дома веселые дети. Ужин, туфли, камин… «Именем…» — в черном берете —Милорд-председатель… Аминь.
