Читать «Обрученные грозой» онлайн - страница 234
Екатерина Юрьева
— Вступив едва в свой первый бой, ты обретешь в нем свой покой, — выкрикнул молодой офицер из задних рядов.
— Поль, — потянула брата за рукав Наталья.
— Хм… — Палевский задумался и негромко прочитал:
Он не смотрел на Докки, а ее мгновенно бросило в жар, едва он сказал «летней ночи нежный шепот». И показалось, почудилось, что это не случайно пришедшая ему на ум фраза: он что-то хотел ей этим сказать? Напомнить о той волшебной летней ночи, когда они были так близки? Когда была жива страсть, которая потом сменилась горечью разлуки и ожидания… И покой… Неужели он теперь испытывает только чувство покоя? Она в волнении сжала руки, гости же разразились аплодисментами.
— Браво! — воскликнула Думская.
— Браво! — зашумели гости.
— Он такой способный, — негромко заметила графиня Палевская с той гордостью в голосе, с какой любящая мать восхищается собственным ребенком.
— Молодец, Поль, — одобрительно кивнул его отец.
— Вот вам и несозвучные рифмы, — сказал кто-то в толпе.
— Ах, граф, и как это у вас получается?! — кокетливо протянула одна из дам.
— Да вы поэт, батенька, — пробасил пожилой господин в орденских лентах. — Верно, балуетесь стихами?
Палевский лишь вежливо улыбнулся уголками рта:
— К счастью, не балуюсь — нет на то ни времени, ни охоты. Сочинение стихов — забава юности. Лишь настоящие поэты — как наш господин Жуковский, лорд Байрон или прочие известные всем сочинители, — занимаются поэзией серьезно, в силу собственных предпочтений и дарованного им таланта.
Из залы, где намечались танцы, раздались звуки настраиваемого оркестра.
— Верно, уже можно начинать, — княгиня обернулась на дворецкого, тот поклонился, и она взглянула на Палевского.
— Уважьте меня проходом польского, Поль, — кокетливо сказала Думская. — В мои годы о таком кавалере можно только мечтать, да я уж не упущу случая, чтоб не выбрать себе вас в пару.
— С удовольствием, мадам, — он подставил ей свой локоть, за который она проворно ухватилась.
Палевский же на мгновение остановил задумчивый взгляд на стоявшей чуть поодаль баронессе и повел свою даму к дверям. За ними потянулись оживленно переговаривающиеся гости. Ламбург подошел к Докки и подал ей руку, на которую она была вынуждена опереться.
Она механически выполняла фигуры полонеза, пытаясь понять, для нее ли предназначались строки его четверостишия. «Или я вижу слишком много там, где ничего нет? Или таким образом он желает уязвить меня за отповедь, им полученную?» — думала она, не спуская глаз с первой пары, в которой Палевский шел с княгиней Думской. Он был бледен, выглядел нездорово, и Докки заметила, как свободным локтем он дотрагивался до раненого бока, будто хотел прижать больное место, но, спохватившись, отводил руку, и шаг его был не так тверд, как обычно.
Вольдемар что-то рассказывал, но она не слушала его, голова все тяжелела, и Докки желала одного — поскорее оставить этот дом, чтобы найти успокоительное уединение в стенах своей спальни.
