Напои меня прохладой золотистого вина.Полоса на небосклоне влажной мглой обрамлена.А созвездия похожи в дивном сумраке нетленномНа серебряные бусы, окаймленные эбеном!
26
Я жаждал, я ждал — и в конце концов постиг, что был глуп, как дитя.А ты всерьез обманула меня, мне дав обещанье шутя.Увы, бесконечной была моя ночь, как ты и хотела вчера, —Ведь ты поскупилась, не разрешив этой ночи дойти до утра!
27
Нас обносит любимая родниковой водой и вином,Ароматы смешав в благовонном дыханье одном.Вся она — совершенство, вся — свежести нежной намек,Спелых яблок румянец сквозит в смуглоте ее щек!
28
Сетует она, а слезы — зримый след душевных смут, —Слезы, смешанные с кровью, по щекам ее текут:«До каких же пор украдкой мы встречаться будем, друг?Где найдем мы избавленье от безмерных наших мук?».
29
О темнокожая девушка, я страстью к тебе сражен,Тобой ослеплен я, единственной из множества дев и жен:Кокетливо растягиваемые, пленительные слова,Эбеновый торс, эбеновые плечи и голова!
30
Ах, друзья, вы не внимайте повеленьям благочестья,А, восстав от сна, смешайте душу с винным духом вместе.На траве святое утро плащ рассвета расстелило,И росой отяготились вихрей влажные ветрила.Пробил час — и перед кубком преклонил кувшин колени,А петух вскричал: «Пируйте поутру, не зная лени!»Громко флейта застонала от желания и страсти,Ну, а ей красноречиво вторят струны сладострастья.Что вся жизнь, весь мир подлунный, кроме этого мгновенья?Что милей, чем виночерпий в миг покорного служенья?
31
На моих висках страстотерпца — украшенья сребристых седин,Но доныне упорствует сердце в заблужденьях былых годин.Безобразны седые пятна, но душою потребно пасть,Чтоб гнедого коня безвозвратно перекрасить в другую масть!Это будет поддельная младость, и подлога ничем не скрыть,Ведь утрачена прежняя радость, порастеряна прежняя прыть!
32
Душу твою чаруют прекрасных очей дары,Влекут твое сердце ночные и утренние пиры,Гибкой ветви подобный тебя привлекает станИ щеки, похожие дивно на спелых яблок дурман.Ты в сорок лет не мудрее, чем двадцатилетний юнец,Скажи мне, приятель, когда ж ты образумишься наконец!
