Читать «Сорок роз» онлайн - страница 93

— Эта машина, — воскликнул Майер, — триумф современной техники, стирающая пеленки веха на пути прогресса!

Засим он провозгласил хвалу Луизе, доброму гению семьи, и велел ей выйти вперед, чтобы на глазах у правления нажать кнопку пуска. Старт! Машина работала, в самом деле работала, поскольку еще до конца месяца зампредседателя (стиральная машина) предложил ввести Майера в правление партии в качестве секретаря-протоколиста. А так как столяр (пеленальный комод), декоратор (занавески) и оба каменщика (подвал) поддержали это предложение, честолюбивый Майер вступил в свою первую партийную должность. И отныне протоколировал заседания, состоявшие из монотонного зачитывания пунктов, по которым нужно провести переговоры.

«29 августа 1947 г.

Сижу в беседке, — писала Мария в дневнике, — и мне хочется, как тогда, в Генуе, обратиться к жизни.

Нынче утром курьер доставил мне 21 розу. Чудесно. Замечательно, а учитывая тот факт, что в парке у нас роз полным-полно, даже оригинально. Но вот что скверно: казалось бы, все обстоит превосходно, и тем не менее меня гнетет ощущение какой-то угрозы. Вместе с ребенком растет страх. Груша упадет с дерева — я вздрагиваю. Прогулочный пароходик растает в тумане — я растрогана до слез. А если папá оставит на террасе, в ванной, в уборной, в беседке кучки сигарного пепла, меня обуревает такая ярость, что я готова разнести Луизу в пух и прах. Вот сегодня утром накричала на нее: Убери сию минуту! Слышишь, сию минуту!»

Позднее в этот день, когда ей исполнилось двадцать один, Мария с кружевным зонтиком маман стояла на террасе, глядя, как папá с сумкой для гольфа, из которой торчал железный букет садовых грабель и тяпок, бредет по прибрежной лужайке. И у нее вдруг словно пелена спала с глаз. Упавшая груша, исчезающий в дымке пароход, рассыпанный повсюду пепел — все эти сигналы указывали на папá. Он съеживается, говорили сигналы, папá съеживается! И он вправду съеживался, уменьшался, причем не только в перспективе. Сама она округлялась, а вокруг старика Каца росла африканская пустыня — его конец. Там уходило уходящее, а здесь — Мария положила ладони на свой тугой живот — приближалось грядущее.