Читать «Новые стихотворения» онлайн - страница 26

Эндорская жена вскричала: Вижу! Царь за руки схватил ее: Кого? — но не дал досказать и, встав поближе, он сам проник в событья существо. ⁵ И тут услышал старца голос он: Я спал. Ты мой встревожил сон. Зачем простер ты руки к небу? Бог на тебя с враждою смотрит вниз, от уст моих победы ты не требуй — в моих устах остались только зубы, и больше ничего… И он исчез. И в ужасе и в горечи сугубой жена заголосила: Покорись! ¹⁴ А он, что над народом в дни удач вздымался гордо, как над войском знамя, пал на землю и залился слезами: он видел смерть свою сквозь плач. ¹⁸ А та, что крик невольный подняла, хотела, чтоб он позабыл все это. А он не ел с рассвета до рассвета, она же опресноки испекла ²² и повелела сесть ему на ложе. Он сел и словно мигом все забыл, все — кроме той последней воли божьей… И он стал есть и набираться сил.

Всё они вместили — лица, крылья, и горят карающим огнем тех судилищ, что его щадили, — таковы глаза Езекииля под надбровьем хмурым. И в горниле горла слов грохочет гром — ⁷ не его (его слова могли бы их утешить, как самообман), — те же — словно каменные глыбы, он, их только плавит, как вулкан, ¹¹ чтобы ртом извергнув эту лаву, ниспослать проклятий тьму и тьму, голову свою, как пес лягавый, кротко повернув к Нему — ¹⁵ к Господу, вершителю судеб. Все Его найдут без исключенья, если не пропустят рук движенья, что свидетельствуют: бог свиреп.

Был я, прежде мягок, как пшеница. С бешенством твоим наедине я остался. И, как лев, ярится сердце обнаженное во мне. ⁵ Ты другого ждал? Мой рот болящий чуть ли не с младенчества орет. Он стал раною кровоточащей, горем и бедой из года в год. ⁹ Горе горлом льется ежедневно. Ненасытный, ты на том стоишь! Только не убить мой рот плачевный, если можешь, — ты его утишь. ¹³ И когда, отринутые свыше, распылясь среди земель пустынных, из последних выбьемся мы сил, — без свидетелей, один в руинах вновь тогда свой голос я услышу — тот, что изначально ревом был.

Старой слыть пришлось ей с давних пор. Но, как встарь, она сюда являлась вечерами. Все вокруг менялось, и ее считали, словно бор, ⁵ по векам. Она же до зари здесь стояла с неизменной целью, наподобье — старой цитадели, выгоревшей и пустой внутри. ⁹ А слова, как черные грачи, множились помимо ее воли, вкруг нее порхая вереницей, а потом, летать не в силах боле, забирались под ее глазницы и готовились к ночи.