Читать «Новые стихотворения» онлайн - страница 19

То были душ причудливые копи… Рудой серебряною шли они — прожилками сквозь тьму. Между корнями ключом забила кровь навстречу людям и тьма нависла тяжестью порфира. Все остальное было черным сплошь. ⁷ Здесь были скалы, и призрачные рощи, и мосты над бездной, и тот слепой огромный серый пруд, что над своим далеким дном повис, как ливневое небо над землею. А меж лугов застенчиво мерцала полоской бледной узкая тропа. ¹⁴ И этою тропою шли они. ¹⁵ Нетерпелив был стройный тихий муж, в накидке синей шедший впереди. Его шаги глотали, не жуя, куски тропы огромные, а руки, как гири, висли под каскадом складок, ²⁰ не помня ничего о легкой лире, что с левою его рукой срослась, как с розою ползучей ветвь оливы. Он в чувствах ощущал своих разлад; как пес, он взглядом забегал вперед ²⁵ и возвращался, чтоб умчаться снова и ждать у поворота вдалеке, — но слух его, как запах, отставал. Порой ему казалось, что вот-вот он слухом прикоснется к тем двоим, ³⁰ что вслед за ним взбираются по скату. И все же это было только эхом его шагов и дуновеньем ветра. Он громко убеждал себя: «Идут!» Но слышал только собственный свой голос. ³⁵ Они идут, конечно. Только оба идут ужасно медленно. О если б он обернуться мог — (но ведь оглядка была бы равносильна разрушенью свершающегося), — он увидал бы, ⁴⁰ что оба тихо следуют за ним: ⁴¹ он — бог походов и посланий дальних с дорожным шлемом над открытым взглядом, с жезлом в руке, слегка к бедру прижатой, и хлопающими у ног крылами. Его другой руке дана — она. ⁴⁶ Она — любимая столь, что из лиры одной шел плач всех плакальщиц на свете, что создан был из плача целый мир, в котором было все — луга и лес, поля и звери, реки и пути, все было в этом мире плача — даже ходило солнце вкруг него, как наше, и небо с искаженными звездами. Она — любимая столь… ⁵⁵ И шла она, ведомая тем богом, о длинный саван часто спотыкаясь, шла терпеливо, кротко и неровно, как будущая мать в себя уставясь, не думая о впереди шагавшем и о дороге, восходящей к жизни. Она ушла в себя, где смерть, как плод, ее переполняла. Как плод, что полон сладостью и тьмою, она была полна великой смертью, ей чуждой столь своею новизной. ⁶⁶ В ней девственность как будто возродилась и прежний страх. Был пол ее закрыт, как закрываются цветы под вечер, а руки так забыли обрученье, что даже бога легкого касанье — едва заметное прикосновенье — ей, словно вольность, причиняло боль. ⁷³ Она теперь была уже не той, что у певца светло звенела в песнях, не ароматным островком на ложе, не собственностью мужа своего, — ⁷⁷ но, распустившись золотом волос, она запасы жизни расточила и отдалась земле, как падший дождь. ⁸⁰ И превратилась в корень. ⁸¹ И когда внезапно бог ее остановил и с горечью сказал: «Он обернулся!», она спросила вчуже тихо: «Кто?» ⁸⁵ А впереди у выхода наружу темнел на фоне светлого пятна неразличимый кто-то. Он стоял и видел, как на узенькой тропе застыл с печальным ликом бог походов, как молча повернулся он, чтоб снова последовать за той, что шла назад, о длинный саван часто спотыкаясь, шла — терпеливо, кротко и неровно…