Читать «Донская повесть. Наташина жалость (Повести)» онлайн - страница 41

— Урядничек… сбил с ног и не поздоровкался…

«Отец», — узнала Варвара. Что-то звонко стукнуло и, шурша, покатилось по полу. «Должно, насека». Отец тихо и сердито выругался. Потом его не стало слышно. Не слышно было и Василия.

— Вы чего тут: подрались, что ли?

Голос отца — уже от двери, «Наверно, курит» (он всегда курит у двери, хотя весь дым идет в хату). Василий нервно забарабанил по столу пальцами.

— Да ну его… такая скотина! Я уж говорил… — Василий, как видно, повернул голову, и его почти не стало слышно. Варвара ухом прильнула к щели. — Ничего не выходит с ним. С ним, оказывается, никогда не договоришься, не втолкуешь ему… А-а, к чертовой матери! Завтра призови его в атаманскую и арестуй. Скажи, мол, по приказанию станичного атамана. Отправим его в станицу, там с ним по-другому поговорят.

— Да чего с ним было язык без толку околач… — отец хрипло закашлял, — рази ж он послушает? Ему кол на голове теши — он причухается и будет стоять. Идоловы русапеты… — Половицы подле горничных дверей заскрипели. Варвара, бледнея, отшатнулась. О ведро — у двери, на скамье — со скрежетом загремела кружка. — Идоловы русманы… Урк, урк!.. — громко глотал он воду. — Понасели тут, да еще и земли им подавай!..

Варвара подошла к кровати, тихонько улеглась и прикинулась спящей.

Филипп, позевывая, вышел за ворота. Непослушной спросонок рукой расправил ожерелок. Пощурился на яркое, в полнеба, пожарище. День разгорался тихий, ведреный. Солнца из-за бугра еще не было видно, но крест на церкви уже горел золотистым пламенем. Над садами крикливо роились грачи. Строя себе летние квартиры, они шмыгали по всем закоулкам, подбирали палочки, солому, куски глины — и все это тащили на вербы. Из труб валил пахучий кизячный дым; по соломенным крышам он стекал в улицу, затоплял ее сизым клубящимся потоком. Филипп покрутил в руках вилы, помурлыкал какую-то без слов песенку и зашагал к речке.

На берегу, против двора, курилась куча навозного перегара. Филипп осмотрел ее, потрогал вилами и подошел к спуску. Над парной, еще дремавшей речушкой, с желтыми на косах отливами, стоял туман. Филипп поднял комок и бросил на середину. Комок будто привскочил на мгновенье и медленно стал погружаться. К берегу заторопились волнистые, неровные круги. Филипп поплевал на руки, придвинулся к куче и, расправляя отяжелевшие за ночь плечи, заработал вилами.

«А какие же сволочи, — вспомнил он про вчерашний разговор с Арчаковым, — пожалуют чином подхорунжего. Эк ведь хитрецы! Нашли чем примануть. Много вам дураков. Думают, как они сами, — за чины душу продам. Пошли вы…» Мысли его тут же переметнулись на Варвару. Он представил ее смятое, осунувшееся лицо и поморщился. «Надо будет встретить ее. А то я погнул через колено, дуриком. Хоть узнать, как и что».