Читать «Круглые кубики» онлайн - страница 127

Попробуйте-ка – опишите на нескольких страницах месяц февраль с лазурными бликами на ослепительно-белом поле, с березкой на первом плане, с тонко прорисованными веточками и нежной тенью на снегу. Непростое задание, чего уж. А теперь поместите туда, в эту аквамариновую синь с хрустящим снежком, источающих омерзительные миазмы бурлаков. Что получится? То-то же.

Вот и мальчишка на картонке был настолько чужд окружающему пейзажу, что хотелось приподнять его вместе со всеми его тряпками, дощечкой с надписью на шее и алюминиевой миской с мелочью и переместить в другое произведение, в другое кино. Слишком красиво было вокруг. Слишком инородным был этот ребенок на снегу.

– Теть, ты добрая, я вижу. Дай денежку.

Я инстинктивно отшатнулась, успев заметить, что у парнишки действительно что-то с глазами.

В блеклом свете фонаря сверкнуло что-то белесое, мутное. Бельмо – не бельмо, черт его знает.

Не знаю, зачем я все же решилась заговорить с ним.

– Кать, иди, – торопливо крикнула я подруге, нетерпеливо переминавшейся с ноги на ногу, – а то действительно опоздаешь.

Повернулась к нему, присмотрелось. Один глаз мальчика и впрямь был закрыт бельмом, второй представлял собой еще более страшное зрелище. Зрачок как таковой отсутствовал, вместо него было нечто расплывшееся, как медуза, невнятного темного цвета. Что он мог видеть такими глазами и видел ли вообще – одному богу известно.

К горлу тут же подкатила волна чего-то кислого и очень едкого – наверное, съеденные по дороге пирожки с картошкой, которые я, невзирая на все запреты родителей, покупала у совершенно лубочного вида бабулек в павловопосадских платках, торговавших снедью около редакции. Меня резко затошнило, захотелось глотнуть свежего воздуха. Я отвернулась, вдохнула полной грудью обжигающий холод, как выброшенная на берег рыба.

– Что, теть, калек не видела никогда? – хмыкнул парнишка за спиной. – Блевать сейчас будешь, да? Ты смотри, шубейку загадишь свою. На вон, водички глотни.

Но я уже пришла в себя и проклинала свою «кисейность». Тоже мне, журналист. Чуть в обморок не грохнулась при виде инвалида. Позорище!

– Да на, пей, дурная! Сейчас шубу заблюешь, хахаль дома по морде даст. Или у тебя добрый хахаль? – Паренек уже протягивал мне бутылку с минеральной водой. – Или сама заработала на шубку? Каким местом-то заработала, красава? Ну чего, пить будешь, тетька?

Эти взрослые, разухабисто-пошлые слова никак не вязались с тоненькой шейкой, ломким, совсем еще детским голосом и всей хрупкой фигурой мальчишки.

– Спасибо, мне не надо. Что у тебя с глазами? – попыталась я заговорить с ним учительским тоном.

– Слепой я почти. Не видишь, что ли? Теть, дай денежку, а?

– А кто тебя здесь посадил? Откуда ты? – Брезгливость боролась во мне с репортерским интересом, и интерес в конце концов победил. Стараясь глубоко не вдыхать и смотреть в сторону, я все же подошла к пареньку поближе.