Читать «Конец большого дома» онлайн - страница 212

— Беда! Беда, дянгиан, озерские приехали, в Полокане люди вымерли, страшная болезнь!

— Кто вымер? Какая болезнь? — раздались голоса.

— Токто приехал, больного оспой привез!

— С ума он сошел?! Что он сделал?! Эй, люди, бегите из стойбища, оспу привезли!

Василий Ерофеевич не разобрал тревожного сообщения гонца, но общее волнение передалось и ему. На его вопросы наконец ответил Лэтэ:

— Оспа — страшная болезнь, озерские привезли умирающего.

Люди побежали на верхний конец стойбища посмотреть на прибывших. Василий Ерофеевич бежал к толпе, обгоняя женщин и пьяных мужчин. На берегу у самой крайней фанзы, там, где лед припаялся к прибрежным камням, стояли две оморочки на полозьях, запряженные в упряжки. Вокруг оморочек столпились болоньцы, одни пришли, гонимые любопытством, другие — состраданием, третьи — чтобы проявить свою власть и силу. Возле оморочек, опершись на палку с железным наконечником, стоял в решительной позе Токто; лицо его было бледное, усталое, но глаза горели странным голубым огнем. Перед Токто прыгал и размахивал руками шаман Хото Бельды.

— Ты, Токто, таежные законы нарушил! Тебя за это убить мало! — кричал он, разбрызгивая пену изо рта. — Все люди при этой страшной болезни убегают подальше от людей в тайгу. А ты, росомаха, ты нарушил этот закон!

Токто презрительно взглянул на него и проговорил хриплым голосом:

— Хото, я тебя больше шаманом не считаю, ты обманщик. Не ты ли предсказывал, что следующий мой ребенок выживет?

— Не о ребенке разговор! Уходи, сейчас же уходи из стойбища куда глаза глядят!

— Ребенок мой умер. Что теперь скажешь?

— Уходи, сейчас же уходи в тайгу!

— Я не зверь, я человек! — вдруг взорвался Токто. — Чего ты гонишь меня в тайгу? Я не лось, не медведь, я — человек! Понял, сучий сын? Большая беда пришла к нам, куда я должен идти, где должен искать тепло и поддержку! У зверей? В тайге? Нет, я человек и пришел к людям просить помощи.

— Ты смерть привез с собой, люди теперь должны покинуть стойбище и бежать в тайгу.

— Ты нехорошо поступил, Токто, — сказал кто-то в толпе. — Умирающего привез да грязную, только что родившую женщину… Это большой грех, беда может случиться…

Токто поднял обе руки и, точно собираясь кого-то ударить, размахнулся палкой.

— Люди! Сородичи! Неужели вы меня вновь гоните в тайгу, одного с умирающим братом… Я пришел к вам потому, что при людях легче пережить всякую боль, я… — Токто поперхнулся и добавил уже тише, опуская палку: — Что же, если гоните — уеду. А тебе, Хото, я больше не верю.

Токто окинул шамана полными злобы глазами и отвернулся. Краем глаза он видел бегущую к оморочке толпу. Он наклонился над Потой, поправил одеяло на нем, встретившись с его воспаленными глазами, быстро отвел взгляд. Тут кто-то встал рядом с ним, наклонился над Потой. Токто даже не удивился, увидев рядом с собой русского. Его сейчас, пожалуй, нельзя было удивить ничем на свете; после того, как его верные друзья, сородичи, прежде всегда готовые помочь в любой беде, решили выгнать его из стойбища безо всякого сочувствия, он уже не был способен удивляться чему-нибудь.