Читать «Конец большого дома» онлайн - страница 210

«Как теперь Хото на меня будет смотреть? — думал Питрос. — Проклял, наверно. Ну, проклинай, не мне бояться!»

В фанзу вошел Баоса, за ним Ойта.

— Э-э, дорогой друг, когда ты приехал, почему я не чуял твоего запаха? — Питрос соскочил с нар и побежал к приятелю.

— Потому что сам ты водкой пропах и я водкой пахну, — ответил Баоса. — Если нос в смоле, разве унюхаешь хвою?

— Когда приехал? — спрашивал Питрос, не вникая в рассуждения Баосы.

— Сегодня приехал, набрал продуктов, водки и сегодня же возвращаюсь. Амур слишком плох стал, лед ненадежный.

— А-я-я, как же так? Сегодня приехал и сегодня же домой, мы же с тобой даже кувшинчик водки не распили.

Василий Ерофеевич сотни раз наблюдал встречи и расставания охотников, видел, какие они бывают сдержанные, несколько оконфуженные, когда расстаются с женами, и какие возбужденные при встречах со старыми друзьями и родственниками. В искренности чувств, объятий, похлопываний друг друга по спине никто бы не смог засомневаться, об этом свидетельствовали радостные восклицания и горящие глаза. Но одно не нравилось Василию Ерофеевичу: дикая выпивка при встречах, порою продолжающаяся по два-три дня, пока не иссякнут последние капли зелья в жестяных банках, в бутылках.

«Будут выпивать, — подумал Василий Ерофеевич, услышав последние слова Питроса. — Гость сегодня, видно, не уедет».

— Да-а, Баоса, у меня гость, русский доктор, хороший человек, Харапай его зовут. Говорят, он у вас детей спас, старушек и женщин вылечил, — сказал Питрос, указывая на Василия Ерофеевича.

Баоса прямо взглянул на доктора и невнятно поздоровался.

«Это он с Митрофаном вытащил мой невод из амбара», — подумал он.

«Какие у него удивительные глаза, это редкость для гольдов. Зеленые, изумрудные и серый пепельный белок. Видно, к старости обесцветились они», — удивлялся Василий Ерофеевич, здороваясь с гостем.

— Вы из Нярги? О, там у меня друг есть, Пиапоном его зовут, — сказал вслух доктор.

— Пиапон — это его сын, — ответил вместо Баосы Питрос.

— Это ваш сын? Славный человек, душевный.

«Видно, снюхались, прежде чем невод воровать», — подумал беззлобно Баоса.

— Как его дети, как жена, все здоровы? — спросил доктор.

— Живы.

«Сердится старикашка, — улыбнулся про себя Василий Ерофеевич. — Видно, не удается ему уговорить Пиапона вернуться в большой дом».

— Эй, мама, кушать подай, водку разогрей! — распорядился Питрос и обратился к Ойте: — А ты, охотник, чего топчешься возле порога, проходи, садись. Эй, женщины, молодому охотнику трубку!

— Мальчик, ты разве куришь? — спросил доктор, хотя прекрасно знал, что Ойта должен курить. — Смотри на меня, я старше твоего отца, но не курю. Нельзя курить, легкие потом будут болеть, кровью начнешь харкать.

Ойта изумленно посмотрел на доктора, так безбожно коверкавшего нанайские слова, и хотел было демонстративно, как подобает настоящему мужчине, охотнику, закурить, но напоминание о кровавом кашле до жути воскресило в его памяти страдальческое лицо корчившейся от кашля и боли бабушки, он побледнел и отвернулся от протянутой девушкой трубки.