Читать «Корсар. Наваждение» онлайн - страница 123

Молодой только сплюнул травинку, которую до того жевал. Вот сволочь… Разбередил душу, а самому – хоть бы что… Тоска у него. Ладно. Уж есть у деда душа или нет – то никому не ведомо. А в одном прав. Как стали они работать на этого… упыря… а тому – лет шесть уже минуло, – так и постепенно все болезни и недомогания прошли сами собою и – все чувства угасли. Ни злости, ни ненависти, ни любви. Даже влюбленности паршивенькой и той – нету. И секс из волнующей, а то и щемящей смеси – страсти, вожделения, тайны – превратился в гимнастические упражнения… Когда процесс семяизвержения сделался похожим на мочеиспускание… И только. И это – жизнь? Пес ее знает. И – спросить не у кого.

«Третий, я первый…» – запищало в наушники.

«Первый, я третий… Все три цели контролирую. Могу действовать».

«Нет. Только контроль. Ждите дальнейших указаний».

«Есть».

«Конец связи».

«Конец связи».

Молодой еще раз заглянул в оптику прицела. Стемнело, за подсвеченным столом – картина идиллическая. И еще он заметил, что двое из троих – отличны. Тот, который обозначен псевдонимом Пират, видно – что и усталый, и мечется порою и лицом, и мыслями… А вот другой, который Грибник…

Он – словно вылепленный из карего гранита – нет, не торжественен, не монументален, но как-то внутренне спокоен и даже равнодушен вовсе… Хотя не просто чует – знает, что, может быть, сегодня – последняя его ночь и в этой теплой ночи, и в бесконечной его жизни… Или просто – жить устал? И ждет пулю как освобождение? А вот в это снайпер не поверил бы никогда. Жизнь, какая бы она ни была, даже такая – без чувств и тоски, просто комфортная, – мила. А если привыкнуть – так еще милее, чем та, прежняя… А резь в глазах через годик-другой вовсе пройдет. Старый говорил так.

И девушка Ольга. Капля кроваво-красного, густого вишневого варенья упала с губ, была подхвачена на серебряную ложечку… Да. Она была сейчас спокойна и как-то самоотрешенно красива – красотою совершенства. Снайпер бы сформулировал даже так: «эталонна». Но не возникало к ней не то что страсти – даже желания. Если будет приказ, он порушит эту красоту как угодно: скажут – пулей сокрушит, велят – на клочья истреплет острым закаленным тесаком – таким что плоть кромсать, что кости человечьи колоть – все одно.

А у Пирата этого – возникало, и было это видно по мимике, по повороту головы, – да по всему! Молодой понял, что завидует. И если поступит приказ, вернее, когда этот приказ поступит – Пирата он застрелит первым. Но…

С чего же все-таки тоска тогда… у Старого? Он ведь без чувств давно жить должен, привык, и вдруг такое… И еще – говорит вслух, не скрывает… И – кому? Напарнику, человеку проходному…

И тут снайпер внутренне похолодел, а место в груди, где по старым верованиям помещалась душа, поплыло куда-то в пятки…

А ведь тоска-то его – к смерти… Больше не к чему ее приписать. Молодой еще раз глянул на Старика: тот дышал спокойно и ровно; морщинки на лице разгладились, и он даже улыбался во сне. Что видел сейчас этот душегуб – молодой снайпер не знал. И – не хотел знать. Меньше знаешь – легче спишь. Пока жив.