Читать «Пора летних каникул» онлайн - страница 129

— Комбат,— озадаченно пробормотал старшина, он даже вспотел от - волнения.— Правильно, и комбатом был... Личность ваша, товарищ капитан, уж больно знакомая, а вот вспомнить... Извините... За войну кого только не повидал.

1 Капитан схватил его за плечи, потряс.

— Юрка... Юрка я,— в голубых главах капитана блестели радостные слезинки.— А я... сразу узнал, хоть ты и того... изменился, конечно, да еще фриц на твоей визитной карточке основательно расписался.

Старшина провел безымянным пальцем по малиновому рубцу на щеке.

— Не фриц это — белофинн, собака...

— А-.а... один черт. А я, как увидел «пирожников», сразу узнал тебя... Прости, старшина, за откровенность... меченый ты. Рябой... А меня... меня узнаешь? Юрка я. Юрка!

— Юрка!.„— старшина отступил шага на два, цепко ощупал глазами юного капитана, как-то по-детски, со всхлипом, втянул в себя воздух и вдруг медведем навалился на него:—Юра!.. П-пирожник... Жив, окаянный!..

— Жив, как видишь... У-у... потише, комбат, ребра переломаешь... Ну и здоров!.. Комбат, родной ты мой человечище!

Удивительная эта встреча не привлекла особого внимания любопытных. В тот день, да и много дней спустя, возле рейхстага, разбитый снарядами купол которого напоминал изувеченный шлем поверженного великана, целовались и обнимались сотни, тысячи солдат — однополчане, друзья детства, люди, скрепившие побратимство кровью, незнакомые, но родные парни, радующиеся тому, что добрались-таки они сюда, сдержали клятву; от берегов Волги ползли они на брюхе, бежали с автоматами наперевес, падали, отлеживались на госпитальных койках и опять ползли, бежали, мчались сквозь огненный смерч...

И вот они здесь. Они победили! Русские, украинцы, белорусы, узбеки, казахи, армяне, грузины, азербайджанцы, прибалтийцы, евреи, буряты и чуваши...— братья-победители. Ну как тут не прослезиться, не похрустеть друг у друга в объятиях!

— Юрка!— старшина выпустил, наконец, капитана из медвежьих объятий, вновь отступил, чтобы хорошенько рассмотреть боевого друга.— Ай да пирожник! Ни в жисть не признал бы... Плечи-то, плечи!.. Ну и махина! И личность подходящая,— он развел руками, как бы говоря: «Ну, брат, и отколол ты номерок!», добавил:— Жив, значит...

Капитан рассмеялся:

— Можешь еще раз потрогать. Никакой подделки.

— А дружки?

Стрельцов промолчал, потянулся за фуражкой, забыв, что она в руке, вздохнул.

— Хорошие были ребята, — старшина замигал конфузливо, словно застыдился того, что жив, здоров, а капитановы друзья умерли — только затем умерли, чтобы остался в живых он — старшина.

Капитан сказал тихо:

— Вот что, дружище, не надо больше об этом.

— Договорились, товарищ капитан.

— «Товарищ капитан! Товарищ капитан!»— рассердился вдруг Стрельцов.— Что ты мне «выкаешь»? Противно слушать. Бывший комбат, старше меня чуть ли не вдвое, друг боевой, и на тебе!.. «Товарищ капитан».

— Так ведь субординация, товарищ...

— Ну-ну! Кстати, боевой друг, давай познакомимся, не то что имени-отчества — фамилии твоей толком не знаю. Малешин... Милешин...