Читать «Немой миньян» онлайн - страница 98

— Минуту назад вы сказали, что в Америке вы были императором канторов, вторым после Сироты. Теперь вы рассказываете сказки о том, как пели в опере, — прервал его могильщик, у которого тряслась голова и подрагивали руки.

— Вот вы и похоронных дел мастер, и помощник синагогального служки, а на праздник Кущей вы еще носите по синагоге цитрон и лулав для благословления. Но женщины больше не хотят их брать из ваших рук, потому что вы возитесь с мертвецами. А вот в Америке любят, чтобы кантор еще и пел в опере, — ответил Зуська, и собравшиеся вокруг печки развеселились, начали смеяться и пихать друг друга локтями.

Столяру показалось, что печка падает на него. Бейт-мидраш крутился у него перед глазами. Он принялся ругаться и проклинать:

— Злой год на вас всех! Тут вам не шинок и не ночлежка, тут святое место. Посмотрите, сколько снега и грязи вы нанесли. Вы же весь пол загадили! — Эльокум Пап бил себя кулаком в грудь. — Я здесь хозяин! Я здесь староста! Я отремонтировал и украсил Немой миньян. Прочь отсюда, голодранцы!

На минуту нищие растерялись и замолчали. Но вскоре пришли в себя, и каждый принялся оправдываться: даже в синагоге Виленского Гаона и в Старой синагоге греются у печки. Так почему же этого не должно быть в Немом миньяне? Бейт-мидраш — это не Содом, куда чужакам входа не было. Пусть столяр-недотепа снимет со священного ковчега своих деревянных зверюшек и продаст их в магазины, торгующие детскими игрушками. Жаль дерева, которое он переводит, строгая свои цацки. В печи от этого дерева было бы больше пользы. Он староста? Нет, он собака! И лавочник-сиделец рассмеялся ему в лицо:

— Я имел дело и с большими командирами. Ты кто такой, маршал Юзеф Пилсудский?

— Со мной ты не повоюешь, — крикнул ему могильщик. — Я людей получше тебя хоронил, и назад они не выкарабкивались.

— Может быть, ты меня ударишь? — пропихивался к нему старый попрошайка. — Гвалд, евреи, карау-ул!

Эльокум Пап начал отступать назад, пока не натолкнулся на пюпитр ширвинтского меламеда реб Тевеле Агреса, который был весь погружен в священную книгу, но вдруг ожил и успел поймать падающий пюпитр. Столяр выглядел так, словно спасся из болота, где на него напали черти, или убежал с чердака, где его исцарапали одичавшие кошки.

— Не топите больше печку, реб Тевеле! Слышите, реб Тевеле? Надо запереть дрова до тех пор, пока мы не избавимся от этой банды проходимцев вокруг печки.

Но реб Тевеле Агрес так не считал:

— Бейт-мидраш — это не хоральная синагога и не церковь, не рядом будь упомянута. Бейт-мидраш служит и для того, чтобы бедняки могли погреться. А если не будут топить, то я тоже буду мерзнуть. Все ученые, изучающие Тору, будут мерзнуть, — рассердился старый меламед.

«Сплошные напасти!» — подумал Эльокум, отходя и от реб Тевеле Агреса. Матля проклинает его за то, что она и их дочери голодают и мерзнут, так как он не хочет работать и зарабатывать, а возводит себе надгробие при жизни, чтобы этот Немой миньян назывался бейт-мидрашем Эльокума Папа. «Да разве нужен мне такой бейт-мидраш, носящий мое имя?» — И столяр посмотрел на сделанные им резные украшения над священным ковчегом, словно прощаясь с ними.