Читать «Немой миньян» онлайн - страница 100

Но тем не менее слова хироманта ему понравились, потому что уже через минуту он стоял у печки и кричал нищим хриплым голосом:

— Бездельники! Если бы не я, вас бы уже выгнали отсюда на мороз. Чтобы вы не устраивали тут сборище насмешников, я между предвечерней и вечерней молитвой буду учить вас за столом. Вам это копейки не будет стоить. Может быть, вы откажетесь?

Только всемирно известный кантор Сирота Второй имел наглость отказаться. Голова у него для этого не годится, утверждал Зуська. Вместе с бедняками, собиравшимися вокруг печки, за столом сидели и все остальные завсегдатаи Немого миньяна. Самым прилежным из учеников реба Тевеле оказался тот маленький еврейчик в больших валенках, что обходил изучающих Тору и спрашивал их всех, как, согласно Закону, отсчитывается годовщина смерти — по дню кончины или по дню похорон? За столом он тоже задавал вопросы, но реб Тевеле рассердился на него: просто докучливый неуч! Реб Тевеле оглядывался — не идет ли его прежний ученик Элиогу-Алтер Клойнимус.

— Нет Алтерки? Нет? Все, что ему надо, это лишь бы я подумал, что он вернулся к вере. Давайте учиться! — кричал реб Тевеле, и его слушатели за столом удивлялись: чтобы старик, которому скоро девяносто, мог издавать такой львиный рык? Не сглазить бы. Главное, чтобы это ему не повредило.

Счастье художника

Эльокум Пап дал себе клятву больше не заниматься резьбой по дереву и набросился на работу в своей столярной мастерской, как на еду после долгого поста. Он выполнил все невыполненные вовремя заказы и отнес их заказчикам. На него напало желание работать как можно больше, лишь бы пилить, строгать, рубить и забивать гвозди. У него было немного материала, и он принялся сколачивать скамейки, табуретки, шкафчик для посуды, кухонный столик, лестницу для чердака. Кроме того, у него еще оставались длинные узкие доски, и он начал делать из них полки, а из остатков настрогал ручек для лопат. Ничего. Если у него будет товар, найдутся и покупатели, или же он продаст готовые изделия в какой-нибудь магазин.

Сначала Матля думала, что Бог сжалился над ее слезами и ее муж снова стал отцом для своих дочерей. Но вскоре она поняла, что Эльокум не имеет в виду заработок, а просто хочет быть занят. Он без остановки и с каким-то диким гневом заколачивает гвозди, чтобы его не тянуло к резьбе, как пьяницу, старающегося бросить свою пагубную привычку и пьющего яблочный квас и сельтерскую воду, тянет к бутылке водки. Матля видела, что после работы в мастерской Эльокум сидит за столом мрачный как туча и даже не смотрит на своих дочерей. А потом вдруг начинает кричать, что ужин приготовлен плохо, дети грязные, в доме — помойный ящик и что она никудышная хозяйка. Вдоволь накричавшись, он вытирает губы и начинает ругать себя самого:

— Вот тебе и богоугодное дело, недотепа! И как только взбрело в твою лошадиную голову, что ты должен украсить бейт-мидраш этих побирушек резными украшениями! — А потом буркает в сторону жены: — Не напоминай мне больше про Немой миньян. Слышишь? Голодранцы его захватили!